Князь Демидов. Том XI

Бергер Евгений

У меня попросту не хватало воображения, чтобы представить, куда арахнид может меня заманить. Единственной опасностью была лишь его собственная смерть.

— Зачем ты снова превратился в этого чешуйчатого любителя девственниц? — поинтересовалась Лина, когда мы оббегали толпу зевак, которые с интересом наблюдали за развернувшимся шоу.

— За тем. — я указал на ребятишек, которые снимали всё происходящее на мобильные телефоны.

Свидетелей странной погони становилось всё больше! К простолюдинам добавились ещё и недовольные аристократы, по машинам которых успел пробежаться

наш человекообразный паук.

— Что за беспредел?! — возмущались они: — Господин Фафнир! Немедленно разберитесь с маргиналом!!!

С радостью бы разобрался, да только вот траймлер, как назло, не подпускал нас слишком близко. И, вообще, было в его прыжках нечто необъяснимо странное… Очень рваные, и я бы даже сказал — неловкие движения. Как будто арахнид сомневался в своих действиях или… попросту не владел собой. Прямо, как Доевский с Радионом. Неужто разум инопланетного паука тоже был захвачен?

В конечном итоге, траймлеру надоела вся эта беготня. Он резко сиганул в проулок, и перевернув тележку с «Горячими сосисками», скрылся между офисными высотками.

— Вот он! Наш шанс! — активировав Предвиденье, я так же забежал в небольшое ответвление городских джунглей, и увидел беглеца. Схватившись за голову, арахнид бился в конвульсиях возле мусорного контейнера. Зрелище было явно не для слабонервных… Траймлер закатывал глаза, кряхтел, и, как будто, пытался выдавить свои мозги. Так и до суицида недалеко…

— Тише… Тише! — я присел на одно колено и поднял руки вверх: — Всё не так уж и плохо, правда?

— Плохо? — арахнид взглянул на меня дикими ярко-жёлтыми глазами, а затем зарычал и выставил ряд жутких острых зубов: — Ты не представляешь, что тут творится…

— Поверь, мне уже не раз говорили эту фразу. Так… Что с тобой? Мне начать убивать тебя, или пока не стоит?

— Он… — траймлер резко подскочил, а затем с разгона врезался головой в стену, оставив на кирпичной кладке кровавый след: — Выжигает меня изнутри!!! Это невыносимо…

— Кто «он»?

— Наглый обманщик… Он заставил меня… Вкусить запретный плод! — прорычал арахнид, и сделав двойное сальто, вновь ударился головой о стену: — Нцтык — не такой! Нцтык просто старается ради сородичей… Ради нашего будущего!

— Нцтык? Так тебя зовут? — скорее всего, речь шла о сокращении, ибо настоящие имена траймлеров были очень длинными и практически не произносимыми.

— Звали, раньше… — выдохнул он, стиснув виски: — Помоги Нцтыку, Стиратель! Помоги Нцтыку… Нцтык не сможет долго сдерживать его…

— Ты про Кейна?

— А-а-а-а… — траймлер вновь закатил глаза: — Уже слишком поздно… Стирателю надо бежать… Он уже рядом… — Нцтык затрясся, а затем рухнул на колени, и из его носа побежала тёмная кровь. Симптомы сильнейшей психической перегрузки… Хреново дело.

Паук рисковал остаться умственным инвалидом до конца дней.

— Не знаю, получится ли… — я вытащил из-за пазухи венец-блокиратор, который мне подарила Настя, и накинул на лысую голову арахнида.

Бедолага начал жадно глотать воздух. Его болезные глаза с надеждой посмотрели на меня, а затем бедолага рухнул в обморок.

— Так, главное — пока не подходить к нему. Он сопротивляется…

но может сломаться. — произнёс я.

Безумный траймлер мог вырваться и начать убивать простых зевак. Одно движение — одна смерть.

— Господи… Это и есть твой Человек-паук? — поёжившись, спросила Лина: — На кончиках пальцев — шипы… Клыки и жуткие глаза… Больше похож на вампира из сказки Брема Стокера…

— Это очень опасный хищник. А ещё он земноводный и обладает невероятно быстрой регенерацией. Представляешь?

— Ужас, какой…

— Кха! — Нцтык резко открыл глаза и тут же сел, схватившись за голову: — Что за… Голос! Его больше нет! Как у тебя вышло?!

— Особый блокиратор. Он подавляет влияние Кейна. — произнёс я, и приставил Жекича к горлу арахнида: — А теперь ты, без лишних телодвижений и вопросов расскажешь мне про всё, что тут происходит. И в первую очередь — про самого Кейна!

— Кто это? — Нцтык с непониманием посмотрел на меня.

— Твой наниматель.

— Обманщик? Кхе-кхе-кхе… — арахнид прокашлялся и потёр разбитый лоб, раны на котором уже успели затянуться: — Солнце покрылось тьмой. Мой разум долго не выдержит…

— Понимаю. Но ты, хотя бы — попытайся. И мы вместе избавим этот мир от потенциальной угрозы. — ответил я.

Очень жаль, но походу дела, Нцтык уже сошёл с ума.

— Обманщик очень опасен… Он сидит в голове и управляет всеми процессами! Его сердце отравлено местью! И он не остановится, пока не завершит начатое. Я должен был следить за богиней… Должен был сообщать Обманщику всё, что с ней происходит! Должен был отлаживать кукол для контакта… Брать в аренду моколи… И быть тенью! Он обещал мне, что взамен отдаст давно утерянное метасемя траймлеров! Он обещал, что поможет восстановить нашу расу… Я просто должен был следить за богиней и всё!

— Так… И, что потом?

— Потом — он дал мне аромат! Сказал, чтобы я шёл по нему… Нашёл того человека и начал шантажировать. А потом… Потом он приказал его убить! Но я — не убийца!

— О! И обращение от третьего лица пропало. Выходит, ты смог перебороть свой припадок? — удивился я.

Фишка траймлеров заключалась в том, что в буйстве, они всегда говорят о себе в третьем лице. Не знаю, чем это объяснить. Возможно — защитная реакция, мол, это не они, а демоны внутри?

— Я думал, что моя голова лопнет. — вздохнул арахнид: — Он говорил… Что после того, как я закончу с тем человеком — мне надо будет разобраться со Стирателем. Но повторюсь… я — не убийца! Тогда он начал мучить меня… Заставлял идти по следу и убивать-убивать-убивать… Я нарушил обещание, данное своей семье… Дороги назад у меня уже нет.

— Ты обещал им не убивать людей?

— Разумных млекопитающих… Обманщик поставил меня перед фактом. И у меня не было другого выхода… Ты должен был поймать меня… Должен был закончить мои страдания! А что в итоге? Сидишь и угрожаешь мне… Закончи дело! Я сгорел! Моё солнце покрылось тьмой…

Это Нцтык так тонко намекал, что с сумасшествием не видит дальнейшего смысла своего существования. И в целом… его можно было понять.

— Так. — я лишь с неодобрением покачал головой: — Теперь всё встало на свои места.