Князь государственной безопасности
Шрифт:
В общем, по сумме вышеперечисленных причин (и нескольких чуть более тайных, которые лучше пока не упоминать) я был не против пока что играть на стороне местной охранки. Особенно учитывая, что мне нужно многое наверстать. Сняв пиджак, жилет и галстук, я повесил их в шкаф, оставшись в одной рубашке. Вода закипела, так я потратил время на то, чтобы приготовить себе перекус. В холодильнике (очень компактном леднике, который был скорее небольшим шкафом, чем привычной мне небольшой кладовой) обнаружился сыр и кирпичик масла, завёрнутого в плотную бумагу, а на одной из нижних полок — палка твёрдой колбасы и кусок копчёной свинины.
Спустя минут десять, я вернулся в гостиную с подносом, на котором кроме заварочного чайника была тарелка с тремя бутербродами с маслом и сыром, а также нарезанная колбаса и копчёное мясо. Поставив поднос на низкий книжный столик перед диваном, я подошёл к панели телевизора. Развлечения для масс явно развивались в этом мире быстрее: в отличие от привычным по родной Империи выпуклым аквариумам, здесь телевизор оказался большим плоским прямоугольником, закреплённым на стене. На полочке под ним лежал прямоугольный световой пульт. Наверное, я даже не сразу бы разобрался, если бы не обучался быстрому знакомству с незнакомой техникой ещё в самом начале карьеры. Опустившись на диван, я нажал на кнопку, включая аппарат, и взял со стола бутерброд.
На экране тут же появилась девушка в ярком платье, которая пела что-то про первую любовь. Голосок у неё был, надо сказать, вполне красивый, да и фигурка привлекала внимание. Жаль лишь, что наряд не особо соответствовал фривольному тону песни: платье, стилизованное под кимоно, слишком закрыто, широкий пояс не даёт оценить талию, да и чтобы уметь в нём двигаться соблазнительно, нужна специфическая пластика, которой певице похоже не доставало. В результате, весёлая песня про то, как здорово быть молодой и первый раз познавать любовь, целуясь с мальчиком за школой, сопровождалась чуть ли не движениями танца «Но».
Переключив канал, я попал на криминальный репортаж. Вёл его высокий мужчина с примесью южной крови, возможно греческой или испанской крови. За спиной репортёра находился полуразрушенный одноэтажный дом, обнесённый полицейским заграждением.
— Двое убито и ещё шесть человек ранено в процессе криминальных разборок в шести километрах от Марселя, — голос у мужчины был хорошо поставлен, волнения не заметно, видимо события произошли уже довольно давно, — Очевидцы утверждают, что на дом, в котором находились члены националистической группировки «Розенкройц» напали несколько неизвестных, предположительно азиатского происхождения. Полиция пока не давала комментариев, но… А, вот я вижу инспектора Фернана Бланкара, попробую задать вопросы. Инспектор, — обратился он к мужчине в чёрной форме и круглой фуражке, который как раз поднырнул под ленту оцепления, — Скажите, что здесь произошло?
— Взрыв газовой магистрали, — хмуро ответил тот и собрался уйти, но корреспондент не отпускал.
— А те странные люди, которых видели очевидцы — это ремонтники? Инспектор, с каких пор наших коммунальных служб вошло в привычку нанимать работников с татуировками якудза?
— Нет никаких якудза в Марселе, — рявкнул Бланкар, отталкивая репортёра, — Уберите камеру, живо!
Кадр сменился — теперь показывали студию, в которой сидела красивая женщина в строгом костюме.
— Это был Жерар Море, наш корреспондент в объятой беспорядками провинции Лазурный Берег. Благодарю вас, Жерар, — кадр не сменился, так что я предположил, что Жерару благодарности окажут сейчас разве что духовную поддержку. Ведущая тем временем продолжала говорить, —Трагедии сотрясают мятежный регион последний год, в то время как власти бездействуют, отдавая города и деревни на откуп криминальным элементам. Власти утверждают, что проблемы временные, но на фоне общего падения экономики такие заявления кажутся излишне оптимистичными.
Я задумчиво прожевал бутерброд и взялся за следующий. Потраченные на применения Истока силы требовали восстановления, да и вообще я проголодался настолько, что…
Резкая смена картинки оборвала мою мысль — теперь на экране была до боли знакомая площадь. Голос дикторши между тем продолжал:
—Тем временем в нашей родной провинции Иль Де Франс сотрудники Объединённых сил показали, как нужно справляться с угрозами. Сегодня, в двенадцать часов дня мужчина по имени Кенске Ямада, гражданин префектуры Японской Империи совершил теракт с применением способностей Истока. Превратившись в трёхметрового монстра, мужчина вероятно хотел напасть на беззащитных парижан и гостей города на площади Июльской Колонны, но был остановлен действиями нашей доблестной жандармерии, — на губах женщины мелькнула улыбка, — По заявлению коменданта Дюпре, благодаря своевременным и отважным действиям инспектора Дени Фалардо и старшего инспектора Кристиана Брюнея — на экране появились фотокарточки с двумя знакомыми мне раздолбаями, которых Алиса оставила в оцеплении, — преступник был вовремя обезврежен при помощи спецсредств. Пострадавших кроме самого террориста не оказалось.
Изображение сменилось лицом также знакомого мне коменданта, который стоял напротив здания жандармерии.
— Наши доблестные сотрудники совершили настоящий акт героизма и будут представлены к наградам. Трусливое нападение одиночки — ещё одно доказательство тому, что граждане Иль Де Франс являют своим образом жизни пример для подражания и повод для зависти, но при этом могут и готовы защитить свою мечту о единой, свободной и независимой Франции!
Изображение замерло, застав коменданта в героичной до комичности позе и уменьшилось, отодвигаясь в правый верхний угол, уступая место дикторше.
— Несомненно, героизм членов нашей «тонкой синей линии» не подлежит сомнению, но всё же свидетельства очевидцев несколько расходятся со словами коменданта о том, что жандармы остановили террориста самостоятельно.
На экране стали сменять друг друга различные туристы, которых ушлые репортёры умудрились поймать на выходе с площади, и я переключился на бутерброды, краем уха слушая, как в патриотическо-плакатно-националистической теории коменданта Дюпре сверлят новые дыры. Последний бутерброд закончился и я, налив себе чаю, откинулся на спинку дивана, когда на экране появились знакомые мне девчонки-хохотушки.
— Да, мы с Аннет здесь гуляли, — заявила светленькая, — Увидели этого парня в странном костюме. Такой… необычный пиджак и брюки…
— Знаете, такой вроде как исторический, но вроде и нет, — встряла брюнетка, — Как у вампиров в фильмах, весь с шитьём золотым, брильянтами в пуговицах и тому подобным.
«Если вы хрусталь принимаете за брильянты, тяжело вам в жизни придётся, дамы» — подумал я, отпивая из чашки.
— Сначала мы подумали, что это актёр или аниматор, но этот месье так уверенно себя вёл и ни на кого особого внимания не обращал. Вот мы и решили познакомиться.
— Он заметил и продемонстрировал обручальное кольцо. Мы сразу поняли, что он здесь не просто так и идёт к своей супруге и бросили затею.
На этот раз брюнетка перебила подругу:
— Виви, а помнишь девушку у стойки с мороженым? Блондинка такая, очень яркая — явно кого-то ждала, может его?
— Ну, он на неё взглянул конечно, но потом… Потом этот азиат заорал на своём лающем наречии, и мы поняли, что надо бежать. Но я успела обернуться и увидеть, как японец превращается в какое-то чудовище, а этот актёр бесстрашно бросается на него с ножом.