Князь государственной безопасности

Канарейкин Андрей

— Товарищ Вронский, вы должны прибыть к капитану Стрелецкой в течении тридцати минут. Форма одежды — парадно-выходная.

— Хорошо, раз должен — прибуду, — кивнул я, — Ты будешь сопровождающим?

— Нет, такого приказа не было, — Эдмонд снова отдал честь и развернувшись направился к лестнице.

Я проводил его взглядом и покачал головой. Вот вроде и «приказа не было» и Валентина с Эдмондом из комнаты напротив выселили, а ведь всё равно недалеко пересадили наверняка. Демонстрируют увеличение длины поводка? Так сказать, пряник перед кнутом?

Помотав головой, я закрыл дверь.

«Ты бесишься, потому что Меттин тебя обыграл. Причём обыграл настолько, что ты даже не понял,

что играешь,» — одёрнул я сам себя.

Упрёк был справедливым — с чего вообще я решил, что из-за попадания в другую ойкумену, интриги родной Империи вдруг остались позади? Как будто до этого моих высокородных «братьев, сестёр и кузенов», как называли друг друга аристократы, часто — как и я сейчас, с изрядной долей иронии, — чурались выносить сор за пределы родных областей, стран, а то и материков. Великая игра не прекращалась ни на секунду, всё что сделал Меттин — напомнило мне об этом (а также о том, что такие понятия как «дружба и верность» не особо работают в нашем кругу общения).

Я подошёл к шкафу и извлёк почищенный и отглаженный костюм, в котором прибыл в этот мир. Конечно, по моим собственным оценкам он слабо подходил под определение «парадный», но тут уж ничего не поделаешь — ничего из того, к чему я привык, в этом мире не носили. Правда, плюсом было то, что парадный мундир, даже мужской, не так-то просто надеть без помощи слуг, а с этим пиджаком и брюками таких проблем не было. Переодевшись, я внимательно изучил своё отражение.

Пожалуй, короткая стрижка по местной моде — с почти что по-польски бритыми висками и затылком мне нравилась: голова меньше потела, волосы не лезли в глаза. При этом в отличие от принятой у панов дурацкой стрижки, где виски сбривались в ноль, а наверху волосы оставляли средней длины, из-за чего выходил довольно дурацкий аналог крестьянской причёски под «горшок», здесь переход был плавным, а потому сама форма головы выглядела более выигрышно.

Смахнув невидимую пылинку с лацкана, я развернулся и тут же упёрся взглядом в катану, которая лежала на комоде. Подставка для неё, кстати, входила в комплект, так сказать: стоило мне подумать о том, что неплохо бы её иметь, как я понял, как именно призвать её.

«Вообще, парадно-выходной стиль предполагает наличие оружия, в СССР точно так же, как и в родной Империи. Можно конечно взять кортик, но…»

Скажу честно — катана мне нравилась. Вот нравилась и всё тут — и это при том, что я не любил японское фехтование, считал все сабли в принципе довольно грубым оружием и тем более не одобрял японской любви к минималистичным гардам. Вместе с тем была у этой конкретной катаны какая-то минималистичная завершённость, которая и была настоящей красотой оружия — красотой функциональности. Кстати, как и любое оружие в моих руках, катана подстраивалась к моему стилю боя — нет, конечно привычным длинным мечом она не стала, но всё-таки теперь имела весьма приличную длину и гарду, которая хотя бы теоретически способна прикрыть пальцы от удара. В каком-то смысле, по классификации японских мечей, это уже скорее была Тати, чем, собственно, Катана, причём Тати весьма странная — сложная гарда намекала на более позднюю эру, в то время как длинное лезвие с небольшим изгибом скорее говорило о более раннем периоде.

«Впрочем, не наплевать ли чем сочтут моё оружие? Функциональность важнее,» — подумал я и в последний раз взглянул на своё отражение.

В голове что-то дёрнулось — увидев себя с оружием в руках, я вдруг подумал — а может ну нахрен эти игры, просто взять шашку, благо она есть, прыгнуть в окно и отправиться ковать армию, хоть из тех же якудза? А потом уже навестить, собственно, фон Меттина? КГБ меня не остановит и не найдёт, если я этого не захочу — я уже достаточно освоился в новом мире. Исчезнуть будет проще простого…

«Ну и что дальше? Гоняться за Виктором, искать следы его деятельности, марать руки тем, на чём на хлеб зарабатывают те же якудза? Князь Вронский — глава клана, крышующего бордели, великолепно».

Я покачал головой и направился к двери. В отличие от Виктора, я не собирался продавать свою честь и совесть ради промежуточной победы в Великой Игре.

* * *

Бастилия меня встретила прохладой воздуха и отстранённостью персонала. Ни моё оружие, ни одежда не вызвали вопросов у часового на входе. По-моему, это был лейтенант Иван Рыкин, но сквозь решётчатое окно непросто было разглядеть.

— Фамилия, имя?

— Воронцов, Святослав, — ответил я.

— Куда идёте?

— Капитан Стрелецкая вызвала.

Солдат опустил взгляд на невидимый мне отсюда экранчик и кивнул:

— Всё правильно, вам назначено на полседьмого, — я глянул на часы на стене. Стрелки показывали двадцать две минуты, — Помните куда идти, товарищ Воронцов?

— Помню.

— Тогда проходите.

Мужчина нажал кнопку и турникет открылся, пропуская меня внутрь.

Знакомые уже коридоры и лестницы привели меня к дверям кабинета Стрелецкой. Я постучал.

— Войдите, — раздалось из-за двери.

Я так и сделал. Алиса сидела на подоконнике у раскрытого окна и курила тонкие папиросы. Увидев меня, блондинка виновата улыбнулась

— Простите, всё-таки не такая уж я хладнокровная как мне казалось. Испугалась сильнее, чем ожидала.

— Чего испугались?

— Прощания, Святослав, — девушка посмотрела мне в глаза.

Я хмыкнул:

— Неужели мои намерения настолько легко угадать?

— А что тут угадывать? — она пожала плечами, — Крючком была помощь в возвращении вас в родной мир, сейчас выяснилось, что в нашем мире обретается ваш товарищ Виктор Фон Меттин, который точно имеет больше шансов отправить вас обратно чем мы. Кроме того, мстить ему вы захотите самостоятельно, я же вижу, что для вас это дело чести. В текущих обстоятельствах, помощь нам становится для вас обузой — на одного человека проще охотиться в одиночку, а не привлекая силы огромной неповоротливой структуры.

Пожав плечами, я подошёл к ней, сел рядом и взял из пачки сигариллу и закурил, вызвав огонёк пламени прямо на кончике палочки.

— Признаюсь, такие мысли меня посещали, Алиса. Наверное, вы правы — найти Меттина в одиночку было бы проще, но… — я посмотрел на площадь за окном, затянулся, прищурился, стряхнул пепел в медную пепельницу, — Я в конце концов дал вам слово и заключил договор, что помогу вам в поиске виновного и его наказании. Найти его мы смогли, а вот наказать нам только предстоит. И нарушать своё слово только потому, что в этот конкретный момент мне вдруг стало неудобно — ну, я в конце концов не Виктор Фон Меттин, предавший свою присягу Императрице ради собственных целей.

Алиса встретила мой взгляд и медленно наклонила голову.

— Спасибо, — она явно хотела добавить что-то ещё, но не решилась. Вместо этого девушка потушила сигарету, встала с подоконника и вернулась к своему столу, — В таком случае, вот — директор решил передать.

На столе оказалась небольшая деревянная коробочка, размером примерно с книжку. Я открыл крышку. На алом бархате лежала прикреплённая к георгиевской ленте простая медная звезда, в центре которой было изображение кремлёвской башни и надпись «слава», небольшой прямоугольник с надписью «Паспорт Гражданина СССР» на имя Святослава Ростиславовича Вронского и корочка удостоверения. Я открыл последнее и прочитал вслух: