Князь лжи
Шрифт:
– Маловероятно, – сказал Эдрик.
– Да, – кивнул Аронгобан. – Ваше прибытие лишний раз подтверждает, что эта версия – между прочим, весьма правдоподобная – неверна. Если за смертью Маскриба стоял Фремберг, зачем ему расследование?.. Вот только два месяца назад я этого не знал. И поэтому не стал прилагать больших усилий к тому, чтобы обнаружить Нарвериша. Конечно, как городской чародей, я обязан следить за порядком в Рендексе, но я еще не настолько выжил из ума, чтобы переходить дорогу бессмертному.
– Значит, до моего появления вы были убеждены в том, что Фремберг сам же и организовал убийство…
– Нет, вы меня не поняли. Я ни в чем не был уверен. Но я не мог не учитывать и такую возможность.
– И больше не появлялся?
– Нет. И не давал о себе знать. До вашего прибытия.
– Ясно. По поводу Ёнко Нарвериша вам больше ничего не удалось выяснить?
– Увы. Когда появился Фремберг, уже поздно было его выслеживать.
– А где он жил?
– За Малой рыночной площадью, в гостинице «Ослиный хвост».
– Ну и названьице… – хмыкнул Эдрик.
– Да нет, вполне себе приличная гостиница. У них над входом когда-то была фигурная вывеска, изображавшая некое фантастическое существо. Потом вывеску сломали, остался только хвост. Непонятно чей, но похож на ослиный. Отсюда и название.
– Вывеску не могли новую повесить?
– Могли. И повесили. Но название уже закрепилось.
– Хм… Ёнко уехал в тот же самый день, когда погиб Маскриб?
– Да. Сразу после того, как побывал в его доме. Эдрик задумался.
– Есть еще что-то, что вы хотели бы рассказать мне по этому делу?..
– Пожалуй, нет.
– Мне будет открыт доступ в княжескую библиотеку?
– Конечно, конечно…
Надраенный до зеркального блеска паркет слегка поскрипывал под сапогами Эдрика. Его проводник, молоденький паж, скользил по полу совершенно бесшумно.
Княжеская библиотека впечатлила Эдрика: огромный светлый зал с двумя десятками высоченных стеллажей, заполненных свитками и книгами. Столы, стулья, подставки для пергамента… В углу, нахохлившись, сидел сутулый человек в рясе гешского жреца и кисточкой для письма что-то старательно выводил на листе мягкой бумаги.
– Где он работал? – посмотрев по сторонам, вполголоса спросил Эдрик.
Паж кивнул на столик, диаметрально противоположный тому, что занимал священнослужитель:
– Обычно – вот здесь. Если, конечно, не сидел в книгохранилище.
– Где это?
– Внизу, в подвале… Здесь, наверху, находятся только самые лучшие книги – по большей части те, что были собраны князем Арзеришем и его семьей. Внизу – те, что достались нам от предыдущего правителя, – паж поджал губы: о «предыдущем правителе» он явно придерживался невысокого мнения.
– Книги-то в чем провинились? – хмыкнул Эдрик.
– Простите?..
– Сменилась власть, но книги зачем в подвал относить?
– Как раз наоборот. При предыдущем, малообразованном князе, предпочитавшем гулянки и кутежи наукам и искусствам вся литература, до того собираемая родом Эс-Телэ в течение трех столетий, была варварски снесена в подвал, как явление вредное и много места занимающее…
– Да ну? – Эдрик улыбнулся еще шире. Напыщенная, «ученая» манера, в которой старался говорить юноша, его изрядно позабавила.
– Да-да, именно так. И только с возвращением законной династии свет разума вновь воссиял в этих стенах. К сожалению только, многие книги отсырели и успели испортиться – и потому, хотя библиотеке и было возвращено ее законное место, заполнять ее приходится постепенно, реставрируя или даже переписывая заново те книги и свитки, что достались нам в наследство от…
– Ладно-ладно, – оборвал Эдрик распевшегося юношу. – Я понял. Покажи теперь, где этот подвал – и можешь быть свободен.
В подвале «литературы» обнаружилось еще больше, чем наверху: несколько комнат было забито ею под завязку. Здесь же постоянно трудилось несколько переписчиков и переплетчиков, однако, хотя за минувшие годы они и успели обогатить княжескую библиотеку тремя-четырьмя сотнями перелицованных – или переписанных заново – томов, работы при таких темпах им должно было хватить еще на несколько десятилетий. Переписчики, даже в ущерб собственному зрению, предпочитали работать в подвале ввиду отсутствия здесь какого бы то ни было начальства – в то время как библиотеку в любую минуту мог посетить князь или кто-нибудь из его сановников: пришлось бы вскакивать, кланяться, отчитываться о проделанной работе и прочее в том же духе. Переписчики предпочитали подвальную тишину всей этой суете. К появлению Эдрика отнеслись настороженно и постарались отвязаться от него как можно быстрее; на вопросы относительно Маскриба едва ли не хором ответили, что сей господин знакомств ни с кем не водил, сидел за своим столиком, работал увлеченно, однако с окружающими результатами своих трудов делиться не спешил. Показали комнату, из которой Маскриб в последние месяцы перед смертью брал книги. В указанном помещении – пожалуй, наиболее темном и сыром из всех – пахло плесенью, книжной пылью и крысиным пометом. Одного взгляда на груду – нет, целую гору – кое-как связанных книжных стопок, присыпанных сверху пергаментными свитками – Эдрику хватило для того, чтобы вновь ощутить страстное нежелание заниматься делом, которым нагрузил его Пепельный Маг. Эдрик слишком ценил свое время, чтобы тратить его на унылую, однообразную, кропотливую и совершенно неинтересную ему работу.
Поэтому он в тот день – четвертый от пребывания в городе и первый, когда ему был открыт доступ во дворец – ничего не стал делать, вернулся в гостиницу, поужинал, поднялся к себе и, расположившись на кровати, вынул из кошелька два одинаковых обсидиановых шарика. Один, полученный от Аронгобана, некогда принадлежал Маскрибу. «Интересно… – подумал Эдрик, неторопливо перекатывая шарики в ладони. – Почему Аронгобан не отдал его Фрембергу при личной встрече?.. Должно быть, так перепугался, обнаружив бессмертного в своем доме, что обо всем позабыл…»
Второй шар Фремберг вручил Мардельту собственноручно. Эта вещица являлась своеобразной волшебной нитью, с помощью которой можно было мгновенно установить связь с хозяином Обсидиановой Башни. Фремберг сказал, что на шар наложено заклятье, которое начнет работать само, без каких-либо усилий со стороны агента; нужна лишь определенная последовательность действий для того, чтобы запустить волшебный механизм. Эдрик поудобнее устроился на кровати, сосредоточился на шаре, слегка расфокусировав взгляд – так, как будто бы смотрел не на него, а за него. Изгнал из головы все мысли, оставив только одну, которую стал бубнить, как ритуальную молитву: «Фремберг, я хочу с тобой поговорить. Фремберг, надо пообщаться. Фремберг…» – не останавливаясь, до тех пор, пока комната не расплылась и не возникло ощущения движения. Шарик, зажатый в руке, стал трубой, в которую сознание Эдрика влетело на бешеной скорости и понеслось… серо-стальной вспышкой над пустыней, синим блеском над распахнутыми ртами подземелий, туманной струей между лучами твердого света… Возникшая впереди прямая, как стрела, башня из черного обсидиана захватила его, приняла в себя и выбросила в месте, которое не могло существовать в реальном мире. Место было похоже на переливающуюся зеленоватую сферу, границы которой растворялись в бесконечности.