Князь орков
Шрифт:
— Бальбок! — услышал он крик брата. — Жалкий трус! Не бросай меня!..
Но Бальбок не слушал. Он ворвался в пещеру и схватил палку с шаром на конце. А затем вместе с ней ринулся через вздувшийся поток воды к месту битвы, где паук уже готовил Раммару смертельный удар.
Бальбок увидел, как ядовитое жало, задрожав, замерло над круглым животом брата. Раммар заорал, он не мог увернуться от паучьих лап, которые решеткой стояли вокруг него, а у Бальбока не было возможности добежать до него. Кроме того, вода поднималась все выше и выше. Если ядовитое жало чудовища не убьет Раммара, то он утонет в этой клетке из мохнатых конечностей чудовища.
— Эй, ты! — заорал Бальбок, пытаясь перекричать шум дождя и грома. — Эй, ты! — крикнул он снова, когда паучище не отреагировал. — Эй, сюда смотри! — Он размахивал штандартом, пытаясь привлечь к себе внимание паука. — А ну, смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!
Наконец паук сделал ему одолжение. Бальбок проглотил охватившее его при этом неприятное чувство.
— Сюда смотри! — крикнул он в приступе отчаяния и ткнул штандартом в направлении паука. Но если он думал, что при виде шара паук в панике бросится наутек, то он жестоко ошибался.
Чудовище только засопело — по крайней мере Бальбок принял звук этот за сопение — и плюнуло в него вязкой желчью. Внезапно он весь оказался покрыт вонючим секретом, который в следующий миг затвердел. Это было тайное оружие паука — слюной он обездвиживал жертву, а ядовитым жалом убивал.
Бальбок посмотрел на штандарт, испуганный и растерянный из-за того, что тот не оказал обещанного Рураком эффекта. Он беспомощно поднял тяжелый предмет вверх, а паук тем временем полз к нему, неотступно приближаясь, не с молниеносной быстротой, как раньше, но медленно и осторожно — то было высокомерие охотника, полагающего, что теперь жертва от него не уйдет.
Бальбок стоял под проливным дождем, вспышки молний озаряли стены каньона, а вода все поднималась и поднималась. Орк был уверен, что настал его смертный час, когда произошло кое-что неожиданное.
Внезапно шар на штандарте наполнился загадочным свечением — и в следующий миг из него вылетел луч, которого прежде не видели ни Раммар, ни Бальбок. Он состоял не из света, а из его прямой противоположности: густая тьма покинула шар, казалось, поглотив весь свет вокруг, а в следующий миг она окутала паука. То, что случилось потом, было настолько невероятно, что Бальбок и Раммар не могли толком сказать, что, собственно, произошло.
Темный луч окутал паука, и Бальбок и Раммар, словно завороженные, смотрели, как чудовище поднялось на своих лапах и словно взбесилось, окруженное черными-пречерными молниями, державшими его, словно в кулаке. При этом паук шипел, плевался желчью и, казалось, сражался с невидимым противником. Но противник этот состоял исключительно из тьмы, поглощавшей чудовище.
Хотя от луча не исходило тепло, а любой огонь под таким проливным дождем погас бы немедленно, щетина на задней части туловища и семи оставшихся лапах была опалена. Затем ноги подломились, словно трухлявое дерево, а массивное тело в несколько мгновений превратилось в черную булькающую массу.
Так же внезапно, как и появился, луч из тьмы исчез, оставив в качестве напоминания дымящиеся останки паучины.
Когда на почерневшее существо попадал дождь, раздавалось шипение. Бальбок хотел было осторожно приблизиться к монстру, когда он еще раз поднялся, чтобы снова рухнуть с отвратительным треском. Река, образовавшаяся на дне ущелья, заклокотала вокруг трупа, который развалился на части и, подхваченный течением, поплыл в бурлящем потоке.
— Теперь ты знаешь, что бывает, когда нападаешь на столь мужественных воинов, как мы! — проворчал Раммар, поднимаясь на ноги и угрожая останкам паука поднятым кулаком. — И не показывайся мне больше на глаза, понял?
— Знаешь что, Раммар, — протянул Бальбок, глядя на штандарт со смесью удивления и испуга, — у меня такое чувство, что мы и впрямь больше никогда не увидим этого паука.
Мокрые до нитки, грязные, сплошь израненные, стоя по колено в воде, орки посмотрели друг на друга — чтобы в следующий миг разразиться громким смехом. Они с хрюканьем и визгами выдыхали скопившееся напряжение и испуг и с облегчение ощущали себя живыми. Редкий случай братского единодушия.
6. Богаш-хгул'хай
На следующий день после битвы с паучищем орки добрались до северной оконечности Черногорья.
На мгновение они застыли при выходе из лабиринта ущелий, именуемого среди орков внутренностями Торги. Ни один из братьев еще никогда не забирался так далеко на север, поэтому вид, открывшийся путникам, произвел на их заскорузлые души сильное впечатление: насколько хватало глаз, простиралась скудная болотистая местность.
— А я-то думал, где-нибудь здесь будет трактир, где мы сможем получить хороший орочий засоритель желудка, — разочарованно сказал Бальбок.
— Можешь засунуть себе свой засоритель желудка знаешь куда, — раздраженно заметил Раммар. — Отсюда — и до гор Северного вала нет ничего, кроме непроходимых болот. Здесь почти ничего не растет, только голые деревья и мох; нас подстерегает множество опасностей, мы постоянно должны быть начеку…
Как оказалось, описание Раммара было абсолютно точным, потому что местность, простиравшаяся по ту сторону Черногорья, была действительно самым унылым клочком земли, который когда-либо доводилось видеть Бальбоку. Деревья, поднимавшиеся из бурой болотистой почвы, походили на скелеты, тянувшие свои конечности навстречу серому небу, и только кое-где кустики травы или темный мох были словно островки посреди булькающей трясины. Путников подстерегали опасные окна, которыми болота были утыканы точно так же, как асарорка — фурункулами. Здесь очень легко было заблудиться, поскольку солнце пряталось за плотным слоем облаков.
А еще здесь был туман.
Вездесущий густой туман, из-за которого видеть можно только на расстоянии полета камня. Холодом и вязкостью окутывал он легкие, при дыхании создавая в груди орков звуки, похожее на скрип заржавевшей кольчуги; а они шли все дальше и дальше, надеясь, что пока еще не заблудились.
Время от времени раздавались жуткие звуки: то плеск, то бульканье. Хотя это и не бросалось в глаза, болото кишело живностью, которая вряд ли радовалась незваным гостям. Некогда в этой ужасной местности жили гномы, и, если бы все было так, как хотелось Раммару, этот порядок вещей не изменился бы и по сей день, потому что зеленокожим очень подходила эта безрадостная болотистая местность, а вот оркам — ни капельки!