Князь Рус. Прорваться в Гиперборею; Князь Гостомысл — славянский дед Рюрика
Шрифт:
Неожиданно подумал, что будет там, за Рипейскими горами? Ну дойдут они, и что? Стало страшно от сознания, что совсем скоро наступит день, когда идти будет больше некуда. Жить спокойно и сытно он уже разучился, что тогда делать? Возвращаться, чтобы рассказать в Треполе об этой стране?
Князь вдруг почувствовал, что… растерян. Интересно, а что думает Словен? Он-то что будет делать в сытых благословенных землях? Всю свою жизнь, пусть не такую длинную и хорошую, они привыкли тяжело трудиться, добывая потом и кровью право есть и пить, спать и даже любить женщин, и не мыслили другого. Что делать, если это
Рус понял, что… не слишком хочет дойти, наконец до благословенных земель, где всего вдоволь без усилий! Пока идут, есть цель в жизни, ради чего-то переносят холод и голод, не замечают кровавых мозолей и ран, недуга и пролитого пота, а потом? К чему стремиться потом?
Князь совсем запутался и решил поговорить с Тимаром об этом, только так, чтобы никто не мешал. Удалось не сразу. С самим волхвом творилось что-то неладное.
Но особо приглядываться Русу было некогда. Как всегда. То и дело требовалось сильное плечо, чтобы кого-то поддержать, веселый разговор, чтобы подняли головы те, кто приуныл из-за усталости, тихая беседа с допустившим ошибку (не стоило пенять человеку при всех, лучше сказать тихонько, сам поймет). Рус привычно был то впереди, чтобы рубить заросли для движения людей, то посередине, потому что у кого-то подкашивались ноги, то в самом конце, чтобы взять на свои плечи ношу у уставшего. Родовичи дивились: вот на кого усталости нет! И откуда силы берутся?
Никто не догадывался, что так Рус бежит от все больше пугавших его вопросов, а еще от мыслей о самом себе.
И это горы Рипы?!
Что-то неладное творилось с Тимаром, тот вдруг стал терять силы. Все чаще сидел, молча глядя вдаль, все быстрее уставал, был бледен и тих. Но долго идти уже не мог не один Тимар, у многих силы на исходе. Это раздражало Словена, они и так двигались очень медленно, если сейчас остановятся, то до зимы могут не перейти Рипейские горы. Что тогда, зимовать перед ними, что ли? Рус пробовал говорить, что после стольких лет скитаний один год уже не страшен. Но Словен и слышать не желал о зимовке где-то еще, кроме как на Земле предков! Стояла ранняя осень, пока тепло, нужно быстрее двигаться дальше.
И все же Русу удалось убедить брата остановиться, чтобы немного передохнуть. Все чаще получалось так, что поступали по совету Руса, незаметно младший брат все больше брал решения на себя. Правда, он не кричал, не спорил, спокойно и разумно объяснял, почему надо поступать так, а не иначе. Они со Словеном словно поменялись ролями, когда-то нетерпеливый Рус был готов броситься вперед не раздумывая, теперь, наоборот, забывал об осторожности старший.
Он со скрипом согласился остановиться на пару дней перед невысокими холмами. Измученные люди восприняли это с радостью.
В тот день Тимар долго бормотал в своем построенном для волхования шалашике, а потом, ни слова не говоря, куда-то отправился. Родовичи с тревогой смотрели вслед: совсем плох старик, еле ноги волочит, даже заботливо вырезанный Русом новый посох не помогает…
Солнце уже повернуло на закат, а Тимара все не было. На вопрос, куда ушел, все лишь пожимали плечами и кивали в сторону ближайшего холма:
– Туда…
Рус забеспокоился: волхв слишком немощен, чтобы вот так расхаживать по незнакомой округе. Помаявшись еще немного, князь все же отправился искать Тимара. Нашел не сразу. Волхв стоял на холме, вглядываясь в даль. Князя поразило то, как смотрел Тимар. Во взгляде было сожаление, даже боль. Чего он боится, не дойти?
Конечно, Тимар стар, вышел немолодым и столько лет вместе с ними мерил шагами длинный путь, греб на плоту, прорубался сквозь лесные заросли. Сейчас волхв не машет топором, как сильные мужчины, но никогда не сидит без дела.
Сзади подошел и Словен, его, видно, тоже беспокоило поведение старого Тимара. Впереди немало тяжелых дней, Родам нужна его мудрость, его помощь, Волхов еще слишком молод и неопытен, чтобы заменить Тимара во всем.
Видно услышав шаги князей, Тимар оглянулся. В его глазах впервые за столько лет братья увидели… слезы!
– Что?!
Волхв помолчал, потом показал рукой на холмы, густо заросшие лесом:
– Там… были Рипейские горы…
Оба князя даже не сразу поняли, о чем он. Наконец Рус сообразил:
– Как… были?
Тимар снова кивнул на холмы:
– Это то, что когда-то было Рипами.
– А… Земля предков?! – Шепот Словена от ужаса стал свистящим.
– Возможно, там…
Словен вдруг схватил Тимара за грудки, почти приподнял, зашипел в лицо:
– Ты хочешь сказать, что ни Рипейских гор, ни благословенной земли нет?!
Волхв остался невозмутим:
– Я говорю только то, что сказали боги. Здесь когда-то были сверкающие горы Рипы. А за ними лежала Гиперборея.
Князь отпустил руки, и Тимар едва удержался на ногах. Рус подхватил пошатнувшегося волхва, помог опуститься на большой камень.
– Тимар, а боги не сказали, куда делись горы?
Тот сокрушенно покачал головой.
– А куда мы теперь должны идти? Не возвращаться же…
– Не знаю…
Словен сидел, обхватив голову руками. Его голос был глух и грозен:
– Кто еще знает, что гор Рипы больше нет? Кому ты еще говорил?
Впервые Рус видел Тимара растерянным, казалось, волхв ведает обо всем, он всегда находил нужные слова и не терял присутствия духа в самых сложных случаях, но сейчас Тимара словно подменили. У молодого князя мелькнула страшная мысль, что боги больше не хотят разговаривать с Тимаром! Или он их не слышит! Это страшно для Рода, если волхв прогневал богов, значит, проклят и должен погибнуть весь Род.
– Никому…
– Вот и молчи! – Перед Русом и Тимаром снова стоял уверенный в себе, даже жестокий Словен, каким князь поневоле стал за время тяжелого пути. – Никто не должен знать того, что мы услышали! Никто не должен догадаться, что вот эти холмы и есть Рипейские горы!
– Но куда мы пойдем, Словен?
– Вперед, через эти холмы на полуночь! И будем идти до тех пор, пока не найдем Землю предков!
Тимар сокрушенно покачал головой, а Рус со страхом поинтересовался:
– А если мы ее не найдем? С каждым днем становится все холодней, люди могут не пережить зиму в снегах.
– Пусть погибнут! Все погибнут, но с пути не свернут! Я не вернусь назад и никому не позволю этого сделать!
– Словен, ты не должен гнать людей вперед в снега. Скоро зима, давай хотя бы перезимуем здесь, а весной решим, что делать дальше.