Князь Рус. Прорваться в Гиперборею; Князь Гостомысл — славянский дед Рюрика
Шрифт:
Чигирь только кивнул, другого выхода у них не было. Человеку нужно в настоящее тепло, нужны травы и снадобья, чтобы побороть недуг, он слишком долго был на холоде и без помощи, ослаб и мог погибнуть. Иначе краснота перекинется с ноги на все тело, тогда беда, тогда смерть. Тащить Руса до его дома слишком тяжело, а Зима-Морена уже взялась за землю не шутя. Скорее Мсте сбегать за помощью.
Девушка притащила двух зайцев, большую куропатку и еще одного тетерева. Потом они вместе приготовили еще две нодьи, одну за другой чуть подальше, натаскали туда лапника
Рус просыпался, в полудреме выпивал снадобье и снова валился на лапник, от него пока толку никакого. Но так лучше, во сне тело набиралось сил, а снадобье боролось с горячкой.
Утром Мста привязала к ногам лыжи и, махнув рукой, заскользила в сторону стана. Чигирь остался с Русом дожидаться помощи.
Словен с Инежем, Радоком и Аболей рубили сухостой для очагов. Уже лег снег, а подморозило еще раньше, и хотя запасов валежника пока хватало, было решено лучше добавить сейчас, пока не приходилось лазить по сугробам по пояс.
Началась девятая зима с тех пор, как они покинули родные места. Леса, где жили теперь, другие, приходилось к чему-то привыкать, а от чего-то отвыкать.
Здесь многое было иначе, раньше ложились снега и начинались морозы, позже приходило тепло. Росли немного другие ягоды и травы, ходили другие звери. А научить их некому, никто не мог подсказать, когда можно опускать семена в землю, чтобы взошло хоть на огороде. В первый раз посеяли слишком рано, почти все пропало, оставшееся пустили на семена для следующего посева. Теперь решили не спешить, выждать, пока морозы не прекратятся совсем.
Также никто не мог подсказать, как охотиться на малознакомых зверей. Зайцев, куропаток, больших птиц брали легко силками, на еду хватало. Но нужны были и крупные, для шкур.
В этих лесах также брали лося, кабанов, медведей. Иными были лисы – серые, со словно поседевшим мехом. Родовичи не сидели без дела, год за годом они сами придумывали новые силки, новые охотничьи хитрости.
Но нигде не жили подолгу, всякий год на новом месте, потому главной бедой было холодное жилье. К чему строить хорошее жилье, если по весне его бросать и уходить? Да и для строительства нужно много времени, а его обычно не хватало. Пока подбирали место, пока вставали, едва успевали возвести хоть какую-то крышу над головой.
Они все время торопились за горы Рипы в Земли предков, а потому были готовы терпеть холод и тяготы пути. Но ныне им спешить оказалось некуда, потому за жилье взялись всерьез.
Родовичи быстро отказались от обмазанных глиной стен домов, на морозе глина осыпалась, и сквозь оголенные ветки легко проникал ветер. Стали ставить стены тыном, укрывать сверху корьем и ветками, утаптывать снаружи снегом. Но нутром понимали, что это негодное для тутошних холодов жилье, нужно ставить другое. Потому на сей раз щели между бревнами туго забили мхом, наверх в несколько слоев настелили ветки с жердями и укрыли лапником, снаружи тоже привалили лапником. Оставалось только утоптать снегом.
Если бы кто-то посмеялся над таким сооружением, его бы не поняли. А как же иначе? Пока родовичам в голову не приходило, что жилье нужно утеплять и снизу. Дома этого не требовалось, там долгих суровых зим не бывало, потому и в пути такого не делали.
А вот дровами запасаться научились. Лучше по легкому морозцу нарубить побольше, чтоб потом в самую стужу не мучиться, вгрызаясь топором в трещащее от холода дерево.
Словен поплевал на ладони и занес топор над очередным высохшим деревом. От его медного топора скоро останется только рукоять. Что делать тогда? Может, где-то и были медные камни, да им все недосуг поискать, все торопились вперед. Теперь придется.
У другой срубленной сосны возились Инеж с Радоком. Аболь обрубал ветки у сваленного до этого. Сосна вкусно пахла, попадая в огонь, правда, сгорала быстро. Работа спорилась, от всех четверых валил пар, мокрые от пота волосы липли к шее и лбу, а вот ноги явно мерзли.
Вдруг краем глаза Словен заметил глубже в лесу какое-то движение. К ним частенько выходили лоси, спокойно стояли, смотрели, потом уходили. Пока была еда, их не били, человек не брал лишнего, иначе потом лес не даст еще. Но это не лось, между деревьями споро двигался… человек!
Словен остановился, опустив топор, это заметил Аболь и тоже замер. Опустили топоры и Инеж с Радоком. Рус с Давором и Тишеком ушли больше седмицы назад, но им вернуться рано. Да и человек шел один. Словена невольно поразило то, как легко он двигался, почти бежал, словно ноги не проваливались в снег!
Рука князя невольно потянулась к луку со стрелами. К ним шел чужак! Но как уверенно шел, словно не боялся, знал, что они здесь. Сзади к Словену подошли все трое, встали, напряженно приглядываясь.
Незнакомец был куда ниже их ростом, коренастый, скорее даже толстенький, весь закутан в мех. И двигался странно: не шагал, а просто передвигал ноги, толкая их вперед. Но, приглядевшись к его ногам, родовичи поняли почему – к ним оказались привязаны широкие полосы не то коры, не то дерева. Ай да хитер! Вот почему он не проваливался в снег.
Человек действительно шел прямо к ним. Приблизившись, крикнул:
– Рус там!
Голос молодой, почти детский. Но раздумывать над голосом было некогда, Словен с родовичами метнулся навстречу:
– Где Рус?!
– Там, – рука указала на след на снегу, оставленный ногами пришельца.
– Далеко?
– День пути. – Подошедший посмотрел на ноги Словена и остальных и помотал головой: – Так нет. Так надо! – рука указала на свои полозья.
А Словен вдруг сообразил, что понимает речь незнакомца и тот понимает его! Вытаращив глаза, он смотрел на подошедшего, и тут у князя зародилось сомнение: женщина?! Даже головой затряс, чтобы прогнать видение. Так же, оторопев, стояли и остальные.