Князь Рысев 4
Шрифт:
— Вита, — после недолгой задумчивости отозвалась девушка, будто пробуя старое, давно позабытое слово на вкус.
* * *
Если на улице вас встретит злостный бандит и спросит — награда или жизнь, смело выбирайте первую. Иначе он вместе вас вручит её этому произведению и украдёт ваш чибик! Разве это позволительно?
Жизнь пошла на лад. Сначала письмо, теперь обед… Или это был завтрак?
Мне было все равно. Организм требовал калорий и вкуса — и чтоб никаких пирожных!
После радостных новостей разыгрался аппетит: сначала я давился скепсисом, спрашивая в никуда, что же такого особого можно приготовить из простых грибов?
Как оказалось, девчонка была богата на фантазию. Выставленное на тарелках передо мной будто так и говорило: поживи в этих каменных кущах с десяток лет, научишься и не такому.
Мой живот умолял лишь о том, чтобы я не налегал слишком сильно — нормальных сортиров в ближайшей округе днем с огнем не сыщешь.
Но как же я, черт бы всех побрал, был рад, что с Майкой все хорошо!
Жива — мне хотелось повторять это раз за разом, словно чародейскую мантру. Жива, в порядке, продвигаемся — волнение желало испортить мне лекарство. Разыскивало в Алискиных каракулях намек, что все очень плохо, скверно и на самом-то деле…
Я гнал эти мысли прочь
Дожидаясь, когда Вита закончит с готовкой, я несколько раз попытался позвать Биску — она не отзывалась. Это было и странно, и обыденно — дьяволица брала манеру с кошек и гуляла сама по себе.
Голод трепал нервы до тех самых пор, пока Вита не окликнула меня — я и сам был горазд уже идти на манящие, аппетитные запахи.
Сладкое она не приветствовала, да и не откуда было взяться здесь сахару. Весь ее урожай состоял из нетребовательных к солнечному свету овощей, приправ и грибов.
Слепыми глазами она дивилась моему аппетиту — ей казалось, что я готов проглотить лошадь. Наверно, в этом она была права.
Разговор меж нами лился сам собой легко и непринужденно — охмелев от нахлынувшего на меня счастья и сытости, я почти забыл про осторожность. Осторожность только ничего не забывала и была настороже. Уйдя в глубокую оппозицию, она плела сеть одного неудобного вопроса за другим.
Будто читая мысли не хуже самой Биски, Вита спешила ответить наперед, пряча хитрость за милой улыбкой.
Но, словно от удара плети, она вздрогнула всего от одного вопроса.
— Откуда ты здесь?
Отвечать она не спешила, нырнув куда-то в пучины воспоминаний. Я отрицательно покачал головой.
— Нет, не пойми меня неправильно, но все же подумай — девушка, неплохо разбирающаяся в медицине, способная в такой… в таких условиях провести операцию по ампутации руки и не дать старому, потерявшему немало крови человеку умереть… Такую, как ты, точно не ожидаешь встретить в подземьях Петербурга.
Я зачерпнул ложкой омлет из паучьих яиц — мне почему-то казалось, что у него будет мерзкий привкус, но все вышло наоборот.
— Верха тоже нечасто здесь в гостях, — словно обидевшись, буркнула она в ответ. В руках у нее была миниатюрная, подвижная, словно только что сошедшая с ножа резчика по дереву фигурка. Блестели промасленные шарниры, бликовал в тусклом свете невесть откуда взявшийся лак. Я мог бы поклясться, что видел таких на базаре, когда мы заглянули туда с Кондратьичем за кортиком.
Было ведь почти неделю назад, а начало казаться, что успела минуть целая вечность.
— Верха — это ты называешь так тех, кто пришел оттуда? — Я ткнул пальцем в потолок над собой. Она кивнула. Мозг достраивал все нужные ответы, опираясь на резную рукоять трости логики. Девчонка едва ли старше меня, плохо социализирована, но владеет русским языком. Может быть, не в совершенстве, ну так это почти каждому можно поставить в вину.
А еще она четко и точно знает принятые в обществе жесты.
Либо передо мной точно сектантка, либо решившая уйти от жестокого, не понимающего ее мира отшельница.
Ага, крякнул, угорая от хохота сарказм, и с дипломом хирурга. А что? Здесь каждый гриб готов какой угодно диплом выдать на пару с умениями, верно?
Я заскрипел зубами — и в самом деле не сходилось.
Столкнувшись в местных глубинах с странным храмом, я как минимум ожидал величественной архитектуры утраченных поколений.
А встретил лишь грибную поляну, ездового жука и пауков-несушек…
— Давно ты здесь живешь?
— Сколько себя помню, — отозвалась Вита. Врет, уверенно заявило мне ясночтение, врет и не краснеет. Я же, в свою очередь, ощущал себя не в своей тарелке, читая ее характеристики. Как будто мальчишкой подглядывал в замочную скважину девчоночьей раздевалки.
Стыд не унимался — как, мол, я смею? Она вытащила нас с Кондратьичем, выходила, накормила! Желай она твоей смерти, у нее был с десяток возможностей отправить тебя на длительные беседы с местными ангелами. А ты отвечаешь ей недоверием? Если она и лжет, то всему есть свои причины — кто ты таков, чтобы она перед тобой раскладушкой раскладывалась?
Сомнения били в бубен, звали на помощь неудобность вопросов — хрупкая девка, на голову ниже тебя самого, едва ли способная поднять и с десяток килограмм, вдруг берет и в одну харю вытаскивает двух здоровенных мужиков? А чего так скромно? Могла бы и те мраморные изваяния с собой прихватить — чего они там весят-то?
И вдруг испарившаяся Биска — дьяволица все никак не шла из головы. Да, она приходит когда захочет и когда ей только вздумается, но…
— Мимо тебя не пробегала девчонка? Пепельноволосая такая? Примерно одного с тобой роста, с клинком…