Князь Тавриды
Шрифт:
Императрица Екатерина пережила своего подданного друга на шесть лет.
В первый же год царствования Павла I, который не любил Потемкина, Куракин, увидев из его бумаг, как много тот вредил императору через мнение императрицы, направил Херсонскому губернатору следующие бумаги:
Помеченная 18 апреля 1798. Секретно.
«Милостивый государь мой Иван Яковлевич.
Известно государю императору,
Вследствие чего, о такой высокомонаршей воле вашему превосходительству сообщая, есмь впрочем с истинным и непременным почтением вашего превосходительства, милостивого государя моего покорный слуга Алексей Куракин.
Марта 27 дня 1879 года».
Приказ был, конечно, немедленно исполнен.
Не прошло и месяца, как была получена бумага и о памятнике Потемкину, воздвигнутом по велению Екатерины II.
Бумага эта, помеченная 7 мая 1798 года, была следующего содержания:
«Милостивый государь мой Иван Яковлевич.
Господин действительный тайный советник генерал-прокурор и кавалер князь Алексей Борисович Куракин 10 минувшего марта сообщил мне высочайшее Его Императорского Величества повеление, на имя его данное, чтобы сооруженный в Херсоне от казны в память князю Потемкину памятник был уничтожен.
А потому, предписав о точном и немедленном исполнении сего высочайшего соизволения Херсонскому коменданту, нужным почитаю об оном известить сим и ваше превосходительство.
Имею честь быть с совершенным почтением вашего превосходительства покорнейший слуга Граф Михаил Каховский.
Апреля 27 дня 1798 года».
Херсонский комендант вскоре донес, что высочайшая воля относительно памятника князя Потемкина исполнена.
Эти распоряжения подали основание молве, быстро облетевшей всю Россию и проникшей за границу, будто тело князя вынуто было из гроба и зарыто бесследно во рву Херсонской крепости.
Молва эта была несправедлива — тело оставалось в гробу неприкосновенным.
В 1818 году при объезде
Ночью 4 июля в присутствии нескольких духовных лиц поднят был церковный пол, проломан свод склепа и вскрыт гроб.
Архиепископ удостоверился в присутствии в гробу тела.
Рассказывали, что он вынул из склепа какой-то сосуд и поместил его в свою карету; в сосуде этом, по догадкам, находились внутренности покойного.
Говорили, что сосуд отправлен был в сельце Чижово, Смоленского уезда, на родину князя.
Предание гласит, что, захватив из склепа сосуд, иерарх взял и портрет императрицы Екатерины II, осыпанный бриллиантами, лежавший в гробу.
В 1859 году, по случаю внутренних починок в церкви, пять лиц спустились через пролом в склепе и, вынув из развалившегося гроба засыпанные землею череп и некоторые кости покойного, вложили их в особый ящик с задвижкой и оставили в склепе.
Около этого времени, как рассказывают, из склепа взято было все до последней пуговицы, куски золотого позумента и даже сняты полуистлевшие туфли Потемкина.
Череп и несколько костей — вот что осталось от великолепного «князя Тавриды».
Позднейшее потомство лучше оценило заслуги великого государственного мужа.
В 1836 году «благодарный Новороссийский край» с высочайшего соизволения воздвиг в честь Потемкина в центре Херсона, в городском саду, новый бронзовый памятник, который изображает князя во весь рост, облеченным в рыцарскую мантию: лицо его обращено к завоеванной им Тавриде, а взор устремлен на Екатеринославль.
В одной руке он держит фельдмаршальский жезл — эмблему военных подвигов, в другой — подзорную трубу — эмблему зоркой проницательности.
Чудный вид принимает памятник среди деревьев, когда весеннее солнце яркими лучами играет на его блестящей поверхности.
Колоссальная фигура князя, превосходно исполненная знаменитым художником Мартосом, возвышается на гранитном пьедестале, окруженном чугунными колоннами и цепью.
В 1873 году Херсонское земство повесило в церкви Святой Екатерины в память князя Таврического небольшую мраморную доску с надписью.