Князь тайги
Шрифт:
Мимимишик и Аркудов взялись за камеры. Я наблюдала, тряска была слишком сильной, чтобы возможно было что-то снимать, и любопытных объектов пока я не видела тоже.
— Вы позволите? — обратилась я к Мимимишику, и он с готовностью передал мне фотоаппарат. — М-м-м... нет, я взяла бы другой объектив, давайте посмотрим...
Аркудов молчал, но я каждой клеточкой ощущала на себе неприязненный взгляд. Возражать, как-то влезать он не решался, его бы никто не понял, в частности — Мимимишик, от которого он сначала не чаял сбежать. И не то чтобы Аркудову было жизненно важно чье-то мнение, но что задумала я, он хотел бы узнать.
Что я задумала? Закадрить богатого мужика, разумеется, тем более что замуж мне за него не надо, а нынешняя любовница ему надоела. И эту роль я осторожно на себя примеряла.
Я присмотрелась в видоискатель, подкрутила настройки камеры. Я бы подобную не взяла, дорогая, громоздкая, очень неэргономичная, характеристики на первый взгляд отменные, но несбалансированные, настройки отвратительны, как в смартфоне. Лучшее, с чем я могла бы ее сравнить — длинное вечернее платье. Красиво смотрится, ходить невозможно, сидеть тоже. Мимимишик, скорее всего, пришел в магазин или написал продавцу сообщение «мне нужно самое дорогое, что у вас есть», и те были рады на нем заработать.
— Что-то не то? — спросил Мимимишик, видя, как я против воли хмурюсь. — Сломана?
— Нет, — покачала я головой, — просто. для хорошей съемки она катастрофически неудобна. Слишком мало действительно нужных настроек, а матрица не ахти, — и я показала наглядно, как улучшаю качество изображения: как могу. Мимимишик вряд ли что-то понял, но поскучнел. — Возьмите компакт, как раз ваши объективы подойдут, — посоветовала я и сделала несколько фото. Больше для того, чтобы понять, верно ли я настроила, «пристреляться», и неожиданно поняла, что случайно сделала отличный кадр.
Я увеличила его и вернула камеру Мимимишику. Тот посмотрел, не выражая никаких эмоций, потом ткнул в камеру пальцем.
— Сколько?
— Что?
— Ну, сколько хотите? — и он, верный своему немногословию, полез в карман, где у него водились деньги, но я с улыбкой остановила.
— Ваш фотоаппарат, ваш кадр, — улыбнулась я.
— А, спасибо. Я братве покажу.
За что я ценила людей такого склада: с ними легко и просто договориться, они держат слово, не скандалят по пустякам, а главное — у них совершенно иные ценности. Мимимишику было плевать, кто именно сделал это потрясающее фото, главное, что оно у него имелось. Попросить его прислать эти снимки никакого труда не составит.
И Аркудов заинтересовался.
— Можно? — спросил он. Мимимишик повернул камеру, не выпуская из рук, и я насладилась, какая досада наползла на лицо Аркудова.
— Здорово.
Спасибо на добром слове, подумала я и отвернулась к окну. Мне удалось снять птицу на расстоянии каких-нибудь пятидесяти метров, но за счет настроек казалось, что она пролетела, едва не задев вертолет, утонув в небольшом белом облачке. Для фотографа моего уровня — пустяк, конечно, плюс удача, но что просто случайность, знаешь только ты сам, конкурентов такое бесит.
— Смотрим вправо! — раздался в наушниках голос Романа. — Видите реку? Сидим на местах, не встаем, я наклоню вертолет! Медведи приходят туда ловить рыбу.
И я постаралась не выглядеть слишком довольной, когда Мимимишик протянул мне свой фотоаппарат.
— Ну? — Мимимишик толкнул в плечо Милену. — Ты же хотела, чего сидишь?
Аркудов не повернул головы, упустил шанс проявить себя джентльменом. Я, как и Мимимишик, не могла взять в толк, действительно ли ему интересна Милена или он по какой-то причине решил к концу поездки лишиться пары зубов. Мимимишику безразлична эта девица, но мне казалось, что нервы у него пусть и крепкие, за борзость кому-то придется держать ответ.
У меня нервы оказались похуже, и того, кто всучил Мимимишику дерьмо стоимостью в половину подержанной иномарки среднего класса, я готова была убить. Изображение при увеличении начинало дрожать и расплываться, фокус никак не хотел находиться, плюнув, я решила работать с самим исходником и сделала кадры при малом увеличении. Я терпела, не проверяя, что получается, но понимала — результат будет и вполовину не тот, на какой я рассчитываю.
Вертолет облетал зверей по широкой дуге, и Роман повторил:
— Ниже не спускаемся, ближе не подлетаем!
— Проклятая «цифра», — пробормотала я. Надеяться на других всегда чревато огромным фейлом. Камеру Мимимишика я теперь бы сравнила не с платьем, а с какой -нибудь псевдо-спортивной машиной: стоит полмиллиона долларов, для гонок не годится, только для понтов. Видимо, и эта модель разработана была для тех покупателей, кому важен внешний эффект профессионализма. Действительно хорошие объективы не подходили к камере с такими ограниченными возможностями, с таким же успехом их можно было навесить и на смартфон.
Я опустила камеру, выжидая, когда вертолет завершит полукруг. Аркудов делал снимок за снимком, Милена, поняв, что никто не проявляет к ней сострадание, сидела и что есть силы тянула шею. Мимимишик поступил точно так, как я и предполагала: полностью делегировал мне полномочия.
Я не сказала бы, что кто-то из нас мог сделать снимок, достойный публикации где -нибудь на сайте «НатГео». Неудачно было выбрано время суток, свет падал сверху, бликовал на воде. Ветер дул в нашу сторону, относя шум вертолета, и звери — наверное, медведица и детеныш — не обращали на нас никакого внимания. Мать добывала пропитание, стоя в воде, медвежонок бегал по берегу. Возможно, орал, не терпя промедления.
Я сделала еще несколько кадров, не сильно надеясь на успех. Судя по выражению лица Аркудова, ему не хватило уже не техники, а собственных навыков. В наушниках прошипело неразборчивое предупреждение.
— Двадцать минут, — коротко ответил Роман.
Наушники отозвались фырканьем.
— Двадцать минут и поворачиваем, — повторил Роман не очень уверенно.
— То есть как? — возмутилась Милена. — Мы только взлетели.
Я обвела взглядом остальных, и мне показалось, что все готовы ее поддержать. Я открыла рот, чтобы выразить свою позицию, просто так, я с ней даже не определилась, и замерла, глядя на небо, а потом, потеряв дар речи, указала пальцем на окно.