Князь тайги
Шрифт:
— Все живы? — услышала я спокойный голос Романа. — Прежде чем выходить, убедитесь, что перед вами нет препятствий!
Я нащупала блокиратор и наконец распахнула дверь. Мы торчали на какой -то поляне как попаданцы, сказочной, яркой, почти нереальной, не хватало избушки Бабы -Яги. Вертолет накренился, но расстояние до земли было маленьким. Я опустила голову и увидела, как под нами расходятся слабые блестящие потоки воды.
— Болото! — заорала я, потому что теперь пришло осознание пресловутого ужаса и кошмара, и шарахнулась
— Знаю, — ровно ответил Роман. — Я до него и тянул, иначе мы бы разбились. Выходите, только очень осторожно, лучше, если...
Я не слушала и спрыгнула на землю. Она была шаткая, будто палуба, но выдержала, подо мной не разошлась. Я поскользнулась и едва не упала, умудрилась удержаться, по болоту было неприятно идти, я пробежала несколько шагов вперед, подгоняемая страхом, понимая, что так нельзя делать, но я опасалась, что вертолет утянет в трясину и меня увлечет вслед за ним. Потом я встала и начала смотреть по сторонам.
Не скажешь, что это не скрин игры. Слишком красиво. Или так и должно быть всегда — там, куда мы, двуногие алчные твари, еще не протянули свои загребущие лапы?
Понемногу вылезали и остальные. Мимимишик, Аркудов, Милена, Роман, и все осматривались, как и я, такого прежде никто не видел, мы четверо точно. Никто серьезно не пострадал, а может, наступил шок и кто-то не чувствовал боли. Например, я.
— Это не трясинное болото, — говорил зачем-то Роман, обходя вертолет, и мне казалось, что оценка ущерба уже бесполезна — хвост треснул и надломился, лопасти сверху обреченно поникли, подняться мы не смогли бы уже все равно. — Озера здесь никогда не было, но даже если бы было, трясина засасывает только живые объек...
— Ты! — как-то пугающе произнес Мимимишик — не крикнул, но стало не по себе, — повернулся и схватил Романа за шиворот. — Сукин сын, что с вертолетом?
По-настоящему опасный человек не тот, чьи глаза горят фантастическим бешеным пламенем и кубики по всему телу от подбородка до ног. Мимимишик даже сейчас оставался спокойно-сонным, и голос его был отнюдь не «рычащим», значительное пузико не придавало ему устрашающий вид, я только видела, как на его руке вздулись мускулы, и держал он Романа крепко.
— Двигатель, — прохрипел Роман, даже не подумав сопротивляться. — Топливо. или фи. фильтра. Брак, наверное.
— Ты же людей повез, — Мимимишик говорил очень ровно, разве что проглотил какие -то нецензурные выражения. — Ты же людей повез, конченый ты. — Он помотал головой, словно воротник давил ему на шею. — Как ты это все не проверил, мразина? Я же тебя теперь. ты понимаешь?
Вряд ли Роман не понимал. Он не вырывался, может быть, зная, к чему приведет попытка бунта. Аркудов замер, Милена смотрела, открыв рот. Я краем сознания отметила, что все еще хуже, чем я предполагала. Мы все тут мыши против этого человека, случись что, сгнием в этом болоте, Мимимишик прикончит нас раньше, чем красоты вокруг.
— Гла. главное, что мы сели, — выдыхал Роман. — У ме. ня уже выхода не было. Я дотянул.
— Где ты летать учился? — по-прежнему без всяких эмоций расспрашивал Мимимишик.
— Лет. летное.
— Офицер? — Ив глазах Мимимишика мелькнуло что-то ожившее. Человеческое. Понимание? На какие-то чувства он оказался способен, помимо симпатии к жене и коту.
— Да. Летеха.
— Козел ты, а не летеха, — брезгливо выплюнул Мимимишик и с не меньшим отвращением оттолкнул Романа так, что тот едва устоял на ногах. — Что за место? Сколько до людей? Рация работает? Что ты стоишь, козлина?
Я бы тоже стояла, не зная, куда бежать. Роман дернулся к вертолету, остановился, всмотрелся куда-то вдаль, он ничего не мог там увидеть, за лесом, но махнул зачем-то рукой и попытался выдавить обнадеживающую улыбку.
— До Номарино не дошли километров сто. Стоянка. километров двести, наверное. Больше людей здесь нет. Егерям еще не время, а ученые в этом году сюда не совались.
И дождя пока нет, подумала я, а еще у меня промокли ноги, и я, проваливаясь по щиколотку, не торопясь пошла к вертолету. У нас нет еды, нет воды, но есть связь?
Я сунула руку в карман. Телефона там не было.
Я отпихнула Милену, бросилась к вертолету. Внутри была свалка из наших вещей — рюкзак Мимимишика, сумочка Милены, какие-то банки черт знает с чем — наверное, вертолетные, рюкзак Аркудова, который оказался открыт и все вывалилось, я взирала на разбитые объективы, и мне было плевать. Рискуя разрезать руки о мелкие стекла, я принялась искать телефон.
— Кто-нибудь! — крикнула я. — Позвоните мне! И вообще, сто двенадцать! Звоните сто двенадцать, скорее!
Я копалась где-то под пассажирскими сиденьями, совсем забыв, что здесь нет сотовой связи. Влез Роман и уселся в кресле пилота, тихо ругаясь, начал переключать все подряд, зашипела рация, снаружи опять заревела Милена... Сюрреализм, так не бывает, я сейчас ущипну себя и проснусь. Как я оказалась в этом проклятом месте?
— Не это ищешь?
Я оглянулась на голос Аркудова и в первый раз не увидела на его лице противной насмешки.
— Держи. Но бесполезно. Мой уцелел, но связи как не было, так и нет, тут ближайшая вышка в ста километрах.
Я взяла у Аркудова свой телефон — мокрый, покрытый грязью, с разбитым экраном — кто-то, может быть, я сама, умудрился на него наступить, с него свисала какая-то водоросль, которую я отшвырнула как можно дальше. Словно я и все происходящее могла отшвырнуть. Связи нет. А я, наверное, выронила телефон, когда выскочила, и так же, как на объективы Аркудова, мне было плевать теперь и на собственный проект.
— Хорошая новость. — Я подняла голову и увидела Романа рядом. — Если ваш телефон раздавили, почва твердая, топь только по самому верху. — Плохая — у меня не работает рация.