Князь Тьмы и я. Книга вторая
Шрифт:
За дверью стало тихо.
Потом Навьен сказал:
– Княгиня, лучше не выходите, боюсь, желание сломать вашу шею становится уже практически невыносимым.
Помолчал и добавил:
– Но, увы, убийство жены прерогатива князя, так что, мне придется просто постоять в сторонке. Жаль, да. Но держите ваше сочувствие при себе, я в нем не нуждаюсь.
– А я и не собиралась вам сочувствовать! – сорвалась на крик.
И тут раздалась трель телефонного звонка. Навьен ответил на вызов, потом отключил телефон. Помолчал немного и сообщил:
– Сочувствую. Ваш отец только что предпринял попытку самоубиться. Сокамерники в шоке, говорят, сам кинулся на нож. Все двадцать раз. Видимо очень настойчивый у вас… папа.
Теперь некоторое время молчала я.
Жалости не было.
Было опустошение.
Ну и еще кое-что:
– Что ж, одной мразью на свете станет меньше. Надеюсь, вы следующий.
Вампир решил, что последнее слово должно быть за ним, и произнес:
– Княгиня, когда князь до вас доберется, я запишу ваши крики на телефон. Поставлю в качестве любимого рингтона. На все входящие. Так что вы будете слышать собственные вопли по сто раз на день, ведь вашим охранником князь назначил меня. Так что… мы будем вместе. Почти постоянно. Мне понравится.
Сука!
Я не стала ни отвечать, ни реагировать – не хотела радовать эту мразь. Не хотела радовать ничем. Прошла, легла на кровать и долгие несколько часов молча смотрела в потолок.
«Вы знаете, кто это? Знаете кто?.. Это тот, кто на закате станет моим мужем, князь Даркан. Как вы думаете, вот после всего этого, я смогу лечь с ним в одну постель?»
Перед внутренним взором стояли полные слез глаза Малисент.
«Пожалуйста, пожалуйста, помогите мне. Свадьба на закате, все, что мне нужно – спрятаться где-нибудь до ночи. Спрятаться там где не найдет, не достанет, не… Пожалуйста. Только одна ночь. Если меня не будет на закате, ему отдадут другую… другой вариант».
Могла ли я в тот момент подумать, что этим другим вариантом стану я?!
«Значит я для тебя животное?»
Надо было промолчать, надо было просто промолчать! Тупо промолчать, и тогда сейчас на этой кровати лежала бы вовсе не я – а Ивгена Женьер! Черт, стоило просто промолчать!
Я сожалела только об этом. Не о том, что помогла Малисент, этого ребенка, пусть и вампирского, было жаль, но, правда, лучше бы он меня убил там же, в полицейском участке, потому что лежать и понимать, что тебя очень скоро жестоко изнасилуют, не самое приятное чувство на свете. Еще не приятнее знать, что караулящий под дверью Навьен действительно запишет, а кричать… не кричать едва ли получится, учитывая то, что я видела на той записи. Мерзко. И горько от осознания, что дверь не заперта, а слух у вампиров… отменный. Соответственно, князь предполагал появление у меня самоубийственных намерений и подстраховался – Навьен ворвется, как только почувствует неладное. А беречь он меня будет. Ооо, беречь со всем тщанием, потому что как и я отлично знает – хуже смерти для меня только секс с тем, кто не спросил моего согласия заключая брак, соответственно моим мнение по поводу согласия на интимный контакт интересоваться тоже не будет… Даже хуже, он точно знает, что я буду против. Я в принципе пойду на все, только бы не… ложиться в постель с вампиром. Особенно с этим конкретным вампиром…
***
Часов в семь по моим внутренним ощущениям, в том плане что часов тут не присутствовало, а мой телефон остался в участке, дверь открылась и в комнату вошла Малисент. Юная вампирша поражала своим нарядом – черное платье, белый передник поверх, белые манжеты, воротник, какая-то повязка, тоже белая и кружевная на голове.
– Ты ограбила сексшоп на костюм горничной? – исключительно из вредности спросила я.
Ну и еще потому, что вампирша, кажется, опять собиралась разрыдаться. И уловка сработала – огромные карие глазищи Малисент округлились и вампирша прошептала:
– Нет, вы что, нам запрещено посещать такие места.
От удивления я даже села. А девушка, осторожно ступая с грацией, которая была присуща только ее расе, внесла поднос с едой, вошла в середину комнаты и остановилась, оглядываясь. И или я чего-то не понимаю, или роль горничной эта слишком добрая для вампиров девочка примеряла на себя впервые.
– Так, просто сюда неси, – сказала я.
Малисент отрицательно мотнула головой, задумалась и выдала:
– Греи мне всегда откуда-то столик доставала…
И я поняла, что предположение было верным – роль прислуги была явно не для нее.
– Маль, – позвала я, и едва девушка на меня посмотрела, спросила прямо, – ты, что здесь делаешь?
Она замерла, затравлено глядя на меня, и прошептала:
– Работаю.
– Давно? – хотя вопрос, конечно, был глупым.
Малисент подошла, поставила поднос с едой на кровать, достала из кармана новый мобильник, и ответственно сообщила:
– Двадцать пять минут.
Я взирала на нее со всем потрясением, на которое еще была способна после сегодняшнего. А вампирша торопливо начала рассказывать:
– Пришлось встать на колени, но князь дал дозволение. Я думала, он меня убьет, говорят, он за ночь в родовом склепе разнес стены, но… дал дозволение.
Как я сидела, так и осталась сидеть. Вампирша же остановилась рядом с кроватью, стараясь не глядеть на меня и виновато опустив взгляд.
– Простите меня, – проговорила едва слышно. – За это все… – она сбилась и, опустив голову еще ниже, добавила, – и ззза ккккактус.
– Кактус тут причем? – оторопела я.
Мелисент, не глядя на меня, вконец потерянно прошептала:
– Господин Навьен сказал, что он был для вас самым близким существом на свете, а я… его… сгрызла.
Пару секунд мои глаза были с две медные монеты по форме, но вот потом.
– Это что? – спросила я, указав на чайничек, не то что бы не понимала, но уточнить требовалось.
– Это кипяток, – торопливо ответила Малисент, – вы же чай любите, я и…
Больше я не слушала. Схватив чайничек, я вскочила, на ходу свинтила с него крышку, отшвырнула и распахнула дверь в темноту. Да, там, за дверью, все еще царила мгла.
– Навьен! – взбешенно позвала я.
– Ну и что? Негодовать будете? – лениво поинтересовался вампир, стоя где-то совсем рядом.
На его голову рядом, потому что в тот же момент в ту сторону я плеснула кипятком! И главное – попала! Это от пули вампир увернулся бы, а на кипяток просто не сразу среагировал, так что когда взбешенный тысячник разъяренно зашипел, я, удовлетворенно хмыкнув, шагнула обратно в комнату, и захлопнула двери перед его красной от ожога рожей.
– Хороший был кипяток, – прислонившись к двери спиной, и сдерживая натиск рвущегося в наше общество тысячника, похвалила я остолбеневшую Малисент. – Качественный. Приноси почаще.