Князь-волхв. Тропа колдунов. Алмазный трон (сборник)
Шрифт:
Крестоносцы прекратили продвижение по русским землям. Остановились и татары. На время война, о которой пока в открытую не объявляла ни одна из сторон, затихла. Противники накапливали и перегруппировывали силы для нового – решающего – удара. В ставку императора прибыло ханское посольство…
Императорский шатер опустел. Феодорлих велел удалиться всем, оставив при себе только мага-советника и распорядившись оцепить шатер снаружи, чтобы никто не смел мешать разговору.
Огромный плотный полог, растянутый на бревнах-подпорках, огораживал
Феодорлих заговорил первым:
– Ты что-нибудь нащупал, Михель?
– Ничего, ваше величество, – вздохнул маг. – Над главным татарским послом свершен защитный ритуал, укрепляющий его волю и препятствующий воле чужой. Магическая защита крепкая, поставлена опытным колдуном. В истинные помыслы ханского посланца я проникнуть не смог.
– Защищен только он?
– Не только, – качнулся красный колпак чародея. – Еще – посольский толмач.
– Толмач? – император удивленно поднял бровь. – Он ведь вроде бы даже не из татар?
– Русин, – кивнул маг. – Я узнавал.
– Любопытно… очень любопытно. – Холеные пальцы Феодорлиха забарабанили по лакированному подлокотнику трона. – А впрочем, все эти восточные варвары одинаковы. Так, говоришь, русин-переводчик тоже закрыт?
– Да, ваше величество. Его мысли мне прощупать не удалось.
– Кто-нибудь еще, Михель?
– Нет, – покачал головой маг. – Больше магических щитов не стоит ни над кем. Посольская свита и стража открыты.
– И что? – нетерпеливо подался вперед Феодорлих.
– Они не несут в себе никаких тайн. Они просто приставлены сопровождать и охранять, но сами ничего не ведают.
– Значит, истинную цель посольства знают только двое?
– Или у каждого из этих двоих своя цель.
Феодорлих задумался.
– Можно будет что-нибудь выяснить, когда они уснут?
– Не выйдет, ваше величество. Когда человек спит, спят и его сокровенные мысли, и его память. А вот воля не спит. Попытка взломать защиту ничего не даст. Такая попытка только разбудит и насторожит послов.
– Возможно ли вообще пробить их магический щит?
– Если бы при мне были Черные Мощи, – чародей поднял глаза на императора, – это не составило бы труда. Но Реликвия находится в Вебелинге, а вы не пожелали пускать туда послов.
– Пускать чужаков в крепость, где хранится главное сокровище империи, слишком рискованно, – строго оборвал его Феодорлих. – Вывозить мощи оттуда тем более опасно. Вебелинг – надежное место. Ты сам заговаривал замковый донжон до такого состояния, что туда не проникнет незамеченным ни один колдун.
– Заговаривал, – согласился колдун. – Ни один маг не сможет даже приблизиться к крепости.
– А прочих злоумышленников остановят мои дозоры, каменные стены и замковый гарнизон. В общем, забудь пока о мощах, Михель. Пусть они лежат там, где лежат.
– Да, я все понимаю, ваше величество, – склонился красный колпак. – Просто беспокоюсь,
– Что именно тебя беспокоит? – нахмурился император.
Чародей вздохнул:
– Я уже не могу спрятать Черные Мощи за колдовскими запорами. Слишком много заклинаний произнесено над ними и слишком много запущено магических ритуалов, необходимых для укрепления империи и нуждающихся в постоянной подпитке от Реликвии.
Феодорлих недовольно повел бровью:
– Хватит, Михель! Сейчас ты мне нужен здесь. О мощах не волнуйся, они находятся под надежной охраной и никуда не денутся из Вебелинга. Подумай лучше о том, как преодолеть колдовскую защиту послов, не прибегая к помощи Реликвии?
Михель развел руками.
– Есть только два способа: либо сломить волю ханских посланцев, что мне представляется маловероятным, либо на что-то отвлечь ее…
– Сломить? Отвлечь? – повторил Феодорлих. Кривая усмешка скользнула по губам императора. – Ты предлагаешь пытки?
– Нет-нет-нет, – трижды дернулся красный колпак. – Как раз пытать послов не следует, ваше величество. Пока, во всяком случае. От любого магического щита может тянуться незримая нить к поставившему его. Маг или маги, закрывшие послов, наверняка все видят их глазами и слышат их ушами. Возможно, они даже смогут заставить послов покончить с собой, если сочтут это необходимым для сохранения тайны. А от мертвеца не будет проку. Мертвец ничего уже не расскажет. Мертвого не оживят и не подчинят даже Черные Мощи. По крайней мере, одной Реликвии для этого недостаточно.
– Тогда что нам делать, Михель? – хмуро спросил Феодорлих. – Как поступить? Мне нужно знать, с какими помыслами прибыли сюда эти двое.
– Я сказал все, что мог, ваше величество. Нужно придумать, чем отвлечь внимание послов. Внимание и волю. Целиком.
– И что же, по-твоему, может без остатка поглотить внимание и волю человека?
– Ну-у-у, – маг закатил глаза, – Это могла бы быть, к примеру, вооруженная стычка.
– Стычка? – встрепенулся Феодорлих. – С послами? Это-то как раз устроить проще простого. Внезапно атаковать лагерь татар, заставить их сражаться… Вот только…
Император осекся.
– Ты же утверждал, что колдуны, которые закрыли послов магической защитой, могут заставить их убить себя.
– Могут, – кивнул Михель. – Если тем, кто стоит за послами, покажутся подозрительными наши действия по отношению к ним.
– Значит… – император надолго замолчал, размышляя. – Значит, схватка, о которой ты говоришь, не должна вызывать подозрений.
– Правильно, ваше величество, – улыбнулся маг. – Пусть это будет не смертельная рубка, и не попытка пленить послов, а битва, сражаться в которой глава и толмач татарского посольства пожелают сами, без принуждения и опаски. И притом не только они, но и другие воины посольства. Так у неведомых пока нам наблюдателей окажется еще меньше поводов для беспокойства. Пусть это будет битва-игра, битва-состязание, достаточно безобидная, но полная боевого азарта и некоторой доли риска. Ее участники должны целиком сосредоточиться на победе и как можно меньше думать обо всем остальном.