Князь
Шрифт:
* * *
ТЕРРА ЕДИНСТВА. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. ОКРЕСТНОСТИ КОНСТАНТИНОПОЛЯ. КОННАЯ ФЕРМА КНЯЗЕЙ ОСТРОВЫХ. 10 апреля 2015 года.
— Как дела в Лицее?
Вовка поморщился.
— Ой, мам, да ну их. Тиранят почём зря. Особенно нас, Островых.
Царственная мать усмехнулась.
— Быть Островым непросто. А спрашивают с них просто… Ну, ты понял. Я сама Острова и училась в Звёздном. Так что не жалуйся попусту.
Цесаревич хмыкнул,
Конечно, быть Островым — это не фунт изюму скушать. Правом именоваться просто князьями Островыми обладали даже далеко не все члены Императорской Фамилии, а только самые ближайшие к Престолу. Вроде демократично и просто, мол мы такие же, как все прочие, но, это «частное» происходило от Острова. Острова Христа — личного Домена Монарха в Мраморном море, который не входил в состав ни одной Империи, а был, что называется, вещью в себе.
Их лошади мерно и глухо стучали копытами по траве усадьбы. Скакать царственным седокам не хотелось пока, так что просто прогуливались верхом, дыша воздухом и наслаждаясь теплой весной Константинополя.
— Как там твой кузен Мишка?
Пожатие плечами.
— Ну, дурачимся потихоньку. Без членовредительств, хотя иногда хочется задушить подушкой.
Улыбка.
— Мне твоего дядю тоже часто хотелось придушить. Да, и сейчас иногда хочется.
Настороженное:
— Всё плохо?
Неопределённо:
— Да, нет, вроде всё под контролем. Но, иногда хочется придушить. Вероятно, воспоминания бурной юности.
Вовка шутку оценил и засмеялся. Потом спросил:
— Заговорщиков всех переловили?
Мать вздохнула.
— Увы, их ещё ловить и ловить. Слишком многие ставили на твоего деда. Но, разберёмся. Пусть кризис не окончен, но самая опасная фаза осталась позади. Зубы дракону выбили, осталось суметь отрубить ему все три головы.
Копыта глухо обозначили отбивку между словами княгини Островой:
— А к Мишке присмотрись, там может быть всё непросто.
* * *
ТЕРРА ЕДИНСТВА. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ЗВЁЗДНЫЙ ЛИЦЕЙ. 10 апреля 2015 года.
Хорошо Вовке. Мама написала «по семейным обстоятельствам» и князь Владимир Остров отбыл с мамой кататься на лошадях в Константинополь. Нет, конечно, по возвращению «из отпуска» наши преподы выпьют из него всю кровушку, но сейчас-то он где-то на Ферме скачет по зелёным лужайкам.
Впрочем, разве я променял бы Динку, на какую-то лошадь? Я же не затейник поручик Ржевский из анекдотов.
Нет, я лучше на летние каникулы прихвачу свою любимую подругу и тоже отправлюсь в Константинополь на Ферму. В конце концов, я тоже имею право и права.
Как без интимных и прочих скабрёзных подробностей описать наше времяпрепровождение? Скажем так, интересно и романтично проводим время. Динка всеми возможными (и невозможными) силами старается ускорить наш брак.
Так и живём. Главное, чтобы я её сдал коменданту девичьего кампуса до двадцати двух ноль-ноль. Иначе у неё будут проблемы.
А сам опять по простыням поднимусь к себе на второй этаж.
Видит ли это охрана и комендант? Конечно. Они же не дебилы и не слепые. Камеры тут на каждом углу, столбе, дереве и в траве. К тому же, у них перед глазами статистика входов и выходов. Если, к примеру я, вышел, а назавтра снова вышел, но не входил, то что? Почему закрывают глаза? Потому, что это часть воспитательного и учебного процесса. Если ты не в состоянии проскользнуть мимо постов охраны и коменданта, если не в состоянии подняться по связанным простыням на паршивый второй этаж, то чему тебя тут учат вообще? Я более чем уверен, что простыни, связанные проверяют и меняют каждый день, чтобы никто, не дай Бог, не убился по итогу.
Так и живём.
* * *
ОСТРОВ. РЕЗИДЕНЦИЯ ИМПЕРАТРИЦЫ. ПОГРЕБОК. 10 апреля 2015 года.
Мария задумчиво смаковала Слёзы Христа. Красные. Сухие. Так похожие на кровь.
Lacryma Christi. Любимое вино Марии Благословенной. Сколько крови та пролила за свою жизнь? Этого точно не могут сказать даже их Тайные Архивы. Она точно не была паинькой, как любит изображать её образ пропаганда и кинематограф.
Суровая, властная, иногда жесткая и даже жестокая к врагам, но, вместе с тем, чувственная, страстная, горячая. Настоящая итальянка.
Конечно, Lacryma Christi поставлялось ко Двору и сейчас. Разумеется, самых лучших годов урожая. Самые удачные образцы. Но был на Острове и особый погребок, где хранились бутылки ещё времён Марии Благословенной. Мария Вторая часто, бывая на Острове, заходила сюда, садилась в специально установленное кресло и думала, глядя на пыльные бутылки тех времен.
Слёзы Христа.
Именно тут, в погребке, ей думалось лучше всего. Не в Тайном Архиве, не в кабинете, нигде больше лучше не думалось. Она нередко прилетала на Остров именно для того, чтобы спуститься в этот погребок и подумать.
Сегодня Слёзы Христа именно из этой коллекции.
Повод?
Никакого.
Она тут не для празднования чего-либо.
Да, пока власть удержать удалось. Пока на плаху никого не отправили, ибо с ними работают следователи, но ключевые персоны уже арестованы. Папаша сидит в Воронцовском дворце в Крыму и ожидает её решения, а она ещё не решила. Ясно из хода дела, что он собирался провернуть тот же фокус, который провернула его царственная мама — выбросить саму Марию из списков Престолонаследия, сразу завещав корону Владимиру. Как поступили бы с ней самой — вопрос. Данные разнятся. Отец клянётся, что даже в мыслях не имел ничего такого, но сейчас он может говорить, что угодно.