Княжич Вовка
Шрифт:
Тут же вспомнилось, как стащив с меня тяжесть, не дававшую дышать, расплывчато проявилось встревоженное лицо незнакомки. Потом мы долго брели, поддерживая друг друга.
– А куда тот мужик делся?
– Прирезала. Покамест вы есте бились, азм нож сыскала и выю татю тюкнула.
– Иже прикопали ужо, староста глаголил.
– Добавил старик.
Я недоверчиво перевёл взгляд с деда на внучку. В мозгах "перемешивалась каша". Или мне чего-то непонятно в этих странных словах, или они так шутят без улыбки. Тот бандит, конечно, гад большой. В тюрьму его надо лет на пять, на десять, но не убивать же и просто закапывать без суда и следствия? Тем более староста, значит главный здесь. Наверное, в их фразах всё-таки какой-то другой непонятный смысл. Выражаются эти люди слишком чудно.
– Мне всё же пора. Одежда по дороге высохнет.
Приподнявшись, я покачнулся и уселся назад. Ноги почему-то больше не держали.
– Заночуй у ны, содеяй милость. Куды ты еси на нощь? Волоки да тати в округе лютують, пропадёшь безоружен.
– Попросила Божена и опять хихикнула, видимо теперь насмехаясь над моим внезапным бессилием.
Впрочем, милашка хихикала почти по любому поводу. "Вся их порода девчачья такая", -подумалось мне, не обижаться же из-за этого? Красотка вдруг как-то по-особенному посмотрела, словно заглядывая в душу, слегка прищурилась, потом опустила ресницы смущаясь и краснея под моим ответным взором. Через мгновение снова бесстрашно взглянула в упор, приблизив лицо, словно собираясь что-то рассказать по секрету, и я вдруг понял, что никуда отсюда сегодня уже не пойду, действительно, переночую в этом гостеприимном домишке. Мне ведь даже неизвестно точно в какую сторону возвращаться. На дворе вечереет, автобусы небось уже не ходят. Пешком шлёпать неохота. То, что родители будут волноваться, думать не хотелось. Их сын ведь почти взрослый и вернётся завтра, что такого?
На самом же деле твёрдо решив остаться, мысленно придумывались отговорки по другой причине. В душе что-то непонятное приятно взволновалось. При свете лучин я засмотрелся в глубокие девчачьи глаза и отрываться не хотелось. В вечернем полумраке они казались такими загадочно манящими, обещающими раскрыть какие-то важные тайны. Иногда в них проскакивали весёлые искорки, а порой глазки становились нежными и ласковыми. И самое главное, симпатичная барышня была почти рядом и так замечательно улыбалась! Конечно, мы не просто так сидели. Молодая хозяюшка что-то в пол голоса щебетала. Было почти непонятно, но я поддакивал, кивал головой, узнавая отдельные слова и старательно соединяя их по смыслу. Рот сам собой постоянно растягивался в ответной улыбке. Постепенно совсем стемнело. По очереди погасли все лучины и их больше не стали обновлять. Дед захрапел рядом, отвалившись прямо в одежде на лежанку. Маленькая ладошка нащупала мою и куда-то потянула во мраке. Вскоре девушка вывела во двор и усадила на брёвнышко, не отпуская руку, словно в детском саду. Я перебирал маленькие женские пальчики, тоже не желая их выпускать и не было раньше в моей жизни прекраснее мгновения. Показалось, что ночь остановила время и так будет длиться всегда.
Прижавшись, как воробушки, накрывшись чем-то от комаров, мы сначала просто смотрели на звёзды, слушали соловьёв и кузнечиков. В какой-то момент случайно я её обнял, и подружка не противилась. У Божены оказалась стройная нежная талия. Каждое рёбрышко прощупывалось сквозь платье и тонкую кожу. Потом мы целовались и душа замирала до головокружения. Губки у барышни оказались мягкие и влажные, от волос пахло цветами и травами. Она охала, когда, забывшись от восторга, я пытался чмокать её распухший веснушчатый носик и глазки. Самому порой тоже приходилось морщится, когда нежные ручки гладили меня по больному затылку. Незаметно прелестница оказалась на моих коленях, а в конце концов поджав ножки и свернувшись клубочком, красотка уснула, обнимая меня за шею. Это было так трогательно, что, спустившись в землянку, захотелось так всю ночь и просидеть с подружкой на руках, охраняя её от всего на свете.
Глава 2.
Утром, ещё не открывая глаз я подумал: "Какой прекрасный сон!"
– Княжиче,
– Раздался вдруг над ухом нежный голосок.
Распахнувшись, глаза расширились от удивления, а сердце сильнее застучало от охватившей радости. Неужели всё правда, не сновидение?!! Я оказался на лежанке в той же землянке. Деда не видно. На столе горшок. Пахнет чем-то вкусным. Рядом улыбается Божена. Заплывшее лицо девушки расцвело от синяков, но это уже не имело никакого значения. Мне оно показалось прекрасным! Я потянулся к её талии. Подружка хихикнула и отстранилась.
– Снедай кашу, набирайся сил.
Сама она не ела, а смотрела мне в рот, сказав, бо покуда княжиче почиваша, вмале обеду приде срок.
Когда я умял гречку с мясом, в землянку в сопровождении вчерашнего хозяина спустились трое крупных бородатых мужчин. Опять удивило, что они не бреются, хотя ещё не старики. В отличие от деда, эти были одеты в новую одежду, сразу видно, хотя по сути те же рубахи с вышивкой и штаны, только ярких цветов. Правда на ногах не лапти, а сапоги, на поясах большие ножи, целые кинжалы, как в кино у кавказцев. Сняв шапки, пришедшие поклонились мне в ноги. Я растерялся, кивнул и сказал: "Здрасте, граждане".
Раскланиваться меня не учили. Вчера попробовал, только насмешил. Среди родителей и их знакомых часто слышалось пренебрежительное: "Да что мы кланяться им будем?!" Искренне "отвешивали поклоны" только в церкви, но там я бывал в далёком детстве с бабушкой. Родители церковь не посещали. Пионерам и комсомольцам туда ходить тоже не рекомендовалось. В школе и учебниках твердили, что религия - это пережиток прошлого. У всех на слуху было знаменитое высказывание Остапа Бендера: "Почём опиум для народа?"
Эти дяденьки поклонились искренне, не дурачась, как телевизионные комики, но и на мой едва заметный кивок не обиделись. Показалось, что меня принимают за кого-то важного и в голове никак не укладывалось почему, за что такое уважение? Был бы взрослый, могли бы перепутать с начальством, которого ожидают, но пока ни разу не видели. Это понятно. Гоголь не зря написал свой "Ревизор". Но я-то явно слишком молодой парень, ученик школы и не могу быть никаким руководителем или представителем горкомов, парткомов, райкомов. Величают правда княжичем, но воспринимается это как дружеское прозвание. У нас во дворе, в школе, да и повсюду, наверное, добрую половину взрослых и детей называют в лицо и "за глаза" не именами, а только кличками. Иногда прозвища меткие, чаще нелепые, непонятные. Слово "княжич" мне понравилось, и я не сопротивлялся. Это же не в серьёз. Деда вон зовут Борщ, он сам так представился. Да и какие князья в СССР? Есть, наверное, потомки бывшей знати, но их давно никто не знает и не почитает.
Божена угостила всех вчерашним квасом, правда не как вчера горшок на двоих, а по паре глотков. Мужики вытерли усы, погладили бороды, степенно покряхтели и стали меня расспрашивать почти как вчера дед. Я решил и отвечать почти так же, мол гулял и набрёл случайно.
– Шо гуляешь, добрый молодец, се ведомо. Коего рода племени ты еси?
– Русский вроде.
– Пробормотал я снова растерявшись.
В анкетах так пишу, а про далёкие корни задумывался было невдомёк. Может и поляки с французами, и немцы с татарами, и англичане с турками есть в дальней забытой родне. Кто только нашу Русь-Матушку не топтал в старину? Наверняка множество детей рождалось в своё время от захватчиков-насильников или гостей-переселенцев. Да и вообще в СССР более ста национальностей, и они активно перемещаются по нашей огромной стране. Люди женятся чаще всего по любви не спрашивая род и племя. Смешивание генов происходит регулярно.
– Прямо из Руссы сюды?
Вопрос опять озадачил.
– В смысле из Руссы? Я родился в Гороховце.
– Городецкий знать.
– Почему сразу знать? Я простой человек. Наш посёлок входит в состав города, а потому городской.
Вроде бы понятные вопросы, но отвечать было трудно. Наверное, потому, что и так все знают, живём в Советском Союзе, национальностью не хвастаем, все равны. Бывают конечно знатные шахтёры и комбайнёры, но это не считается. Они такие-же простые люди. В каком населённом пункте кто родился, в городе или в деревне не так уж и важно.