Княжич Юра
Шрифт:
Я нажал «кнопку» открытия калитки на своём смартфоне, на который посредством специального приложения вывел управление с видеодомофона, и продолжил прерванное занятие: старательно, упрямо и целеустремлённо бить кулаками перед собой воздух. Бить воздух с перекинутой через спину толстой резиновой лентой эспандера, концы которой в этих кулаках и были зажаты. Прерываться не хотелось, так как дело это противное, выполняется на счёт или по времени, и начинать его потом с начала — совсем не весело. А так мне до двух сотен повторений всего раз тридцать осталось —
Не успел. Дверь входная открылась раньше. Как раз, когда я «на форсаже» засаживал в воздух последнюю десятку прямых, «хыкая и хекая», как паровоз или подыхающая лошадь. Тут уж, кому какое сравнение покажется ближе.
Потный, мокрый, без майки, в одних тренировочных шортах.
— Здра… — начала было говорить отворившая дверь девушка. Дверь, которую я опять позабыл закрыть — водится за мной такая не очень хорошая привычка: не закрывать на ключ за собой входную дверь в квартиру. Причём и в том, и в другом мирах. Что добавляет доказательств целостности моей двойственно проявленной личности. — … вствуй, Юрий, — закончила свою фразу она уже совсем другим тоном, внимательно вглядываясь в меня и в моё тело. — Ты… изменился.
Что ж, она была права — да, изменился. На жёсткой фрукто-овощной диете человек очень быстро меняется: минус пятнадцать-двадцать килограмм за первые две-три недели — это в лёгкую. Вот и у меня двадцатка успела сминусоваться. Нынче я вешу уже не сто пятнадцать, как раньше, а девяносто пять. Что при росте в сто восемьдесят четыре сантиметра, даже не считается ожирением. Хотя, до крутых красивых фигурных мышц и форм мне ещё далеко. Очень далеко. Но, хотя бы бока больше «подсумками» через ремень не свисают.
Такой результат можно было бы назвать «волшебным», а саму диету считать панацеей, если бы не парочка «но». И первое «но» — если её сейчас прервать, то за те же две недели наберётся уже не двадцать потерянных кило, а двадцать пять. Или все тридцать. Второе «но» — процесс ещё не закончился. И «сохнуть» я буду ещё дальше. Здоровьем, при этом, мой внешний вид дышать не будет. Как и сейчас уже не дышит: бледность лица почти не компенсируется загаром, скулы заостряются, кожа сухая и даже начинает иногда трескаться — в частности в уголках рта и возле ногтей, глаза начали вваливаться. А дальше будет лишь хуже.
— Диета… и физические нагрузки… творят… чудеса, — между ударами в воздух ответил ей я. — Здравствуйте, Анастасия Дмитриевна, — закончив, наконец, серию, опустил руки и принялся сматывать-складывать резинку.
— Пожалуй, — сказала она, а взгляд её стал оценивающим. — Может, стоит запатентовать метод?
— Не, — поморщился я. — Не стоит. Слишком тяжёлый и накладный, как по деньгам, так и по времени. Далеко не каждый желающий потянет.
— Но ты же потянул?
— Я только в самом начале. Можно сказать, только на подготовительном этапе.
— Боюсь спросить, что же будет дальше?
— Голодания, — со вздохом ответил я, положив резинку-эспандер на шкаф и беря в руки полотенце из шкафа. — Сначала суточные
— Ты с ума сошёл? — округлила голова она. — Ты же так здоровье своё угробишь! Ты ведь уже сейчас по грани ходишь со своими экспериментами, а собираешься ещё и голодать?!
— Не собираюсь, — возразил я, проходя мимо неё к двери в ванную комнату. — И ещё долго собираться не буду. Можете не переживать. Мой организм не готов к этому. Извините, я сейчас потный и воняю, как свинья, подождёте, пока я быстренько душ приму?
— Подожду, — улыбнулась моим потугам не покраснеть при этих словах. Ну а что делать, если эмоции в моём состоянии так и плещут… больше, конечно, отрицательные. Не зря ведь говорят, что голодный человек — злой, как собака. И кидается на всех.
Я не кидаюсь. Но не потому, что не хочется, а потому, что понимаю этот момент. Помню по прошлому своему опыту. Так что, спортивные наушники-затычки в уши, музыку погромче, чтобы никого не слышать и ни на кого не агриться… и в парк, либо лесопарк — гулять, гулять, гулять… Или тренироваться. До изнеможения.
Душ… вода… В таком положении: льющаяся сверху, она меня не пугает. Иначе, было бы вовсе погано. А так: текущая по голове и по коже вода успокаивает, как бы смывает лишние эмоции вместе с грязью, потом и той дрянью, которая лезет из меня через поры. Приятное ощущение. Когда вода тёплая… А вот контрастный душ — это уже другой эффект и другое настроение. Это заряд бодрости и сильный стрессовый удар по эмоциям, переключающий и сбрасывающий их, словно бы обнуляющий всё то, чем была забита голова минуту назад. До переключения воды на ледяную…
Вышел из душа я быстро. Пяти минут, должно быть не прошло. Вышел уже одетым в чистые спортивные штаны и футболку, которые не забыл прихватить с собой из шкафа, вместе с бельём и полотенцем.
Не прошло и пяти минут, а эта дамочка уже хозяйничает на моей кухне… Достаёт из принесённого с собой большого белого непрозрачного целлофанового пакета «маечкой» с логотипом расположенного недалеко супермаркета, на который я не обратил внимания раньше, яйца в пенопластовой упаковке, масло рафинированное, подложку с куриной грудкой без кожи, приправы, какую-то зелень, соль, уксус, кетчуп…
Я… замер, увидев всё это. Долгие три секунды стоял неподвижно, а потом развернулся молча, прошёл в комнату, где до того тренировался, подошёл к тому месту капитальной стены, которое отвёл себе для набивки кулаков… и начал бить. Не быстро. Но сильно. Раз за разом, один, другой, третий, пятый…
После двадцатого удара остановился и с сожалением посмотрел на содравшуюся кожицу на костяшке безымянного пальца левого кулака. И ведь, что самое обидное — содралось-то совсем чуть-чуть, даже кровь не выступила, самый-самый верхний слой кожи… но, теперь с набивкой придётся минимум на неделю завязать, пока не пройдёт. Очень обидно. Очень…