Княжий отрок
Шрифт:
Для приличия созвал на совет бояр, старших дружинников, пригласил владыку.
— Надумал я поехать в Орду к хану, не удастся ли вызволить княжичей и княжну…
— Доброе задумал дело, княже, — заметил Матура, — на пользу родимой Твери и тебе самому этот поход.
Владыка благословил князя, и все остальные советчики одобрили эту поездку.
Стоял конец зимы. В воздухе уже чувствовалась близость весны. Волга вздувалась и синела.
— По бездорожью не моги ехать, княже, пережди, пока
Только в конце апреля все необходимое для поездки приготовлено. Владыка отслужил напутственный молебен в соборной церкви Козьмы и Дамиана, Ярослав простился с горожанами и, благословясь, поехал в далекий, тяжелый путь.
Ему очень хотелось взять с собою и Матуру, но присутствие его еще нужнее было в Твери, чтоб заправлять вместо князя всеми делами.
Вместе с князем отправились его любимый отрок Григорий и дружинник Всеволод да малая дружина. Всего в поезде было до полусотни человек. —
Матура посоветовал князю взять с собою поменьше людей и везти не особенно дорогие дары хану.
— Разжалобится хан нашею беднотою, дань малую возьмет да и детей твоих возвратит.
Совет Матуры пришелся Ярославу по сердцу. Не близкий путь до Орды, ехать приходилось больше месяца.
— Вернемся ли еще до снега! — гадая, заметил князь.
— Сердце мое чует, княже, что все благополучно будет и раньше нашу Тверь увидим, — сказал Григорий.
— Дай Бог, чтобы вышло, как ты говоришь!
Княжий поезд, бряцая тяжелыми доспехами и оружием, выбрался из города на широкую приволжскую дорогу. Ехали лесом. В опушенном молодою, яркою зеленью лесу звонко раздавалось печальное кукованье кукушки.
— Эх! — досадливо заметил Всеволод. — Как бы нам несчастья проклятая птица не накуковала!
— Полно тебе держать тяжелые думы, — заметил Ярослав, — едем мы по-доброму, по-доброму и назад вернемся.
— Ведь наш путь владыка благословил, — сказал в свою очередь Григорий.
И снова среди путников укрепилась уверенность в благополучном исходе похода.
Пустынные были в те времена берега Волги. Грозный бич, татары, разлившийся широкой рекой по Руси, сильно страну обезлюдил. Редко встречались кое-где сиротливо ютившиеся избы, обитатели которых при появлении вооруженного отряда прятались в подполья, убегали в лес. Нигде не слышно было песни, поля лежали неподнятыми и заросли густо травой.
Печально смотрел Ярослав на опустелые нивы, на обезлюдевший край.
«Так ли я делаю? — думал он про себя. — Враг разорил нашу Русь, обезлюдил ее, а я к нему же еду на поклон, на унижение позорное».
И князь грустно опустил голову.
— О чем закручинился, княже? — участливо спросил его любимый отрок.
Князь не хотел выдавать своих мыслей и уклончиво ему ответил:
— Так, что-то… не по себе…
XI
Долго, с продолжительными роздыхами, ехал князь со своими дружинниками.
Столица ордынского хана лежала там, где перед устьем разветвляется Волга, на левом ее берегу.
Недалеко и Орда. Стали попадаться на пути и татарские сторожевые, спрашивавшие у проезжих ханский ярлык на проезд.
Но вместо ярлыка Всеволод вынимал из тяжелой кисы, висевшей у седла, деньги и давал ханским сторожам подачки.
— Это вернее всякого ярлыка, — говорил старый дружинник князю, — жадна татарва до денег, нет в них ни совести, ни чести, за деньги все продадут.
Приходил и конец долгому странствованию. Добрался, наконец, Ярослав с дружиною до ханской столицы.
Снова пошли расспросы: «Кто такой? Откуда? По какому делу?..» Татары подозрительно смотрели на князя.
Чтобы пробраться к самому хану, приходилось щедрою рукою рассыпать на все стороны деньги.
Только на третий день после приезда допустили князя к одному из ханских приспешников.
Татарин сидел на ковре, поджав под себя ноги, и чуть взглянул на стоявшего перед ним князя.
— Сказывают нам, что ты зовешься князем Ярославом, братом Александра. Никто тебя здесь не знает, може, ты облыжно говоришь?
— Нет, я и есть Ярослав, — смело ответил князь.
— На тебя хан давно уж гневаться изволит, что ты, долго с поклоном не едешь, — продолжал татарин, подозрительно поглядывая на Ярослава, — да и жалобы на тебя от других князей были.
— Времени не хватало, княжество устраивал…
— Времени не хватало, чтоб с поклоном к хану приехать, а на ссору с князьями хватало?
Ярослав молчал, хотя ему и тяжело было перенести такое обращение татарина.
— Приходи через день опять сюда, — презрительно бросил ему ханский приспешник, — да бакшиш побольше не забудь захватить с собою.
Князь промолвил:
— Будет исполнено!
— Я скажу о тебе хану, — смягчился собеседник. — Но пока ты не докажешь, что ты действительно Ярослав, допустить тебя к хану нельзя будет.
Снова пришлось ждать. Не пожалел князь щедрых даров и ханским приспешникам, и ханским женам — всех богато одарил, чтоб задобрили они хана.
У Ярослава рвалась душа поскорее узнать про своих детей, но ничего нельзя было сделать без разрешения на то хана.
— Сказывали мне, княже, — говорит Всеволод, когда князь вернулся в отведенную ему ставку, — что наши княжичи с княжной проживают тут недалеко.
— Где, где? — встрепенулся князь.
— Один наш полоняник обещал провести к ним, коли хочешь.