Княжна из клана Куницы. Тетралогия
Шрифт:
Annotation
Как поступит княжна клана Куницы, заслышав среди ночи, как в окно ее спаленки пытается влезть незваный гость? Испугается и начнет звать на помощь охрану либо просто упадет в обморок? А может, решится соскочить с постели и встретить наглеца так, как подобает знатной девице: подарком из ночного горшка или приветом от кочерги? Или гость окажется не таким уж незнакомым? И ему разрешат высказать свою просьбу? И даже уступят уголок девичьей постели?
Все вероятно. Невозможно лишь предугадать, чем закончится и какие события за собой повлечет это ночное происшествие…
Вера
Глава первая
Глава вторая
Глава третья
Глава четвертая
Глава пятая
Глава шестая
Глава седьмая
Глава восьмая
Глава девятая
Глава десятая
Глава одиннадцатая
Глава двенадцатая
Глава тринадцатая
Глава четырнадцатая
Глава пятнадцатая
Глава шестнадцатая
Глава семнадцатая
Глава восемнадцатая
Глава девятнадцатая
Глава двадцатая
Глава двадцать первая
Глава двадцать вторая
Глава двадцать третья
Глава двадцать четвертая
Глава двадцать пятая
Глава двадцать шестая
Глава двадцать седьмая
Глава двадцать восьмая
Глава двадцать девятая
Глава тридцатая
Глава тридцать первая
Глава тридцать вторая
Глава тридцать третья
Глава тридцать четвертая
Вера Чиркова
СВОБОДНЫЙ ВЫБОР
Глава первая
Что должна делать истинная дочь клана Куницы, заслышав среди ночи шорох за закрытыми ставнями своего окна?!
Глупый вопрос.
Разумеется, тенью скользнуть с постели, сбросить длинную белую рубаху, плеснуть на ладони очищенного масла из бутылочки, которая стоит на полке рядом с лампой, и быстро натереть всё тело, куда дотянутся ладони. Особенно руки, ноги, талию и шею.
А потом выхватить из тайника кинжал, затаиться за углом и ждать, пока незваный гость не переступит через низкий и широкий подоконник.
— Веся! Это я! — приоткрыв ставень, шепнул вор до тошноты знакомым голосом.
— Убью!
— Ну прости… мне очень нужно.
— Залазь. Сейчас лампу зажгу.
— Не надо.
— Да?! А ты в темноте всё масло сотрёшь?!
— Ну, боги с тобой, зажигай.
— Уже. Сейчас лоскуты достану… держи. С шеи начинай. Да не дери так, я живая!
— Вижу. Повернись.
— Так что у тебя за дело? Но сразу говорю, на пасеку вместо тебя не поеду.
— Нет… я не про пасеку… — Марилика вдруг бросила замасленные лоскуты и рухнула на колени: — Спаси меня, Веся, умоляю. Мне больше некого попросить… ну не могу я отсюда уехать!
— Куда уехать? На пасеку? — Весеника подняла брошенные лоскуты и принялась сама стирать оставшееся масло, смутно догадываясь, что речь вовсе не о нудной работе с ульями. Но предпочитала, чтобы старшая сестра сама все объяснила подробно… иначе не заметишь, как попадёшь в хитрую ловушку.
— Какая пасека! — подняла заплаканное лицо Мариля. — Веся! Я люблю его… понимаешь? Не могу я за другого… руки на себя наложу…
— Я тебе наложу! — всерьёз забеспокоилась Веся.
И было отчего. Старшая — всегда такая спокойная, рассудительная… и терпеливая. Когда осенью ей в руку вонзилась шальная стрела степняков, даже не ойкнула. А могла бы выдать весь отряд, они ведь тогда под кучами палых листьев скрывались, глупо принимать бой, когда врага в три раза больше. Нет, перебить их, конечно, можно было, но выложились бы вконец… а отряду ещё предстояло скакать три часа на заставу, предупредить о той орде, что уже прошла мимо.
— Так ведь разлучают… сосватали! Отряд завтра прибудет… матушка сумы укладывает! — Мариля взвыла в голос, и Веся мигом сунула ей под нос самый чистый лоскут.
— Не вой! Выдашь! Прибегут, ничего объяснить не успеешь. — Веся представила себе, как распахивается дверь, врываются дозорные, и сразу вспомнила, в каком виде она разгуливает. Мигом метнулась к постели, натянула рубаху и накинула шаль, потом вспомнила про сестру и оглянулась. — Лезь быстро на кровать к стенке, я лампу погашу!
А устроившись в темноте рядом со всхлипывающей сестрой и подоткнув одеяло, уже спокойнее спросила:
— Так кого ты там так любишь?
— Да ты знаешь… Сверга.
— И далеко у вас зашло?
— Веся! Как ты можешь! Он сватать собрался, как вернётся с заимок!
— А что раньше думал?
— Сомневался… говорит, я молодая и красивая… а он вдовец. Сама знаешь, отец вдовцов не жалует. Говорит, если не сумел одну сберечь, то и вторую может потерять.
— Так, понятно.
Ну, а что ещё сказать? Марилика давно на статного Сверга поглядывает заинтересованно, и его пояс вдовца её совершенно не смущает, как и прочих невест. Всё-таки у них в клане Куницы женщин и девушек больше, чем мужчин, так уж повелось. Потому и разрешено воинам брать вторых жен, а простым девицам и вдовам принимать мужчин из младших кланов в примаки. Но они-то с Мариликой не простые девицы! Их старшая мать — глава клана Куницы, и хотя они обе от второй, младшей жены, но всё равно княжны.
— Они на общем сходе сговорились… Отец, как приехал оттуда, совет собрал, — безрадостно шептала Мариля, — решали, кого отдать. Старшая мать сразу сказала, Ледянику не отпустит. У нее дар редкий… не гоже клану такой терять. Возьмут ей примака из клана Бобров или Волков. А Северина просватана… нельзя слово нарушать. Да и по нраву ей жених. Ну а про меньших ты и сама знаешь. Вот и выбирали между нами. Но тебя отец ни в какую отдавать не хочет… не знаю почему, упёрся. Вот и выбрали меня.
Она снова зарыдала, и Веся, мрачно засопев, сунула сестре прихваченный лоскут. Как знала, что пригодится. Вот только что делать, никак понять не могла. Марилю жалко, слов нет. Но и себя жаль! А ну, как жених бородатый и заросший окажется, как мужчины из клана Вепрей? А кстати, в какой хоть клан идти-то?
— Мариля, не вой! У меня уже в ухе хлюпает! Лучше скажи, в какой клан и кто жених?! Ну, хоть сколько ему лет?
— Так неизвестно сколько лет, — начиная успокаиваться, деловито объяснила сестра. Раз Весеника начала расспрашивать про тонкости, значит, есть надежда, что согласится. — Свободный выбор дают. И все сопровождающие будут из женихов. А клан… — Она помедлила и с замиранием сердца выдохнула: — Клан Ястребов.
Вот оно, замерла пойманной птичкой Весеника, нашло-таки её справедливое возмездие. И хотя уже всё поняла и всё сложила, тихо переспросила охрипшим и почему-то жалобным голоском: