Княжна из клана Куницы. Тетралогия
Шрифт:
— Я рассказал, — не поднимая головы, буркнул Ольсен.
— Спасибо, — язвительно поблагодарил его чародей, — ты отлично умеешь хранить тайны!
— А она обещала молчать.
— Я и молчала… — горько обронила Кастина, глядя мимо мельника, — но теперь, когда моя девочка тоже чародейка, больше молчать не могу. Да и нужно детям знать… в какой омут их затягивают.
— Никто их туда не тянет, — нахмурившись, отрезал Саргенс, — мы специальные амулеты носим… чтобы при учениках и чародеях третьего круга не проговориться.
— Но ведь Весе недолго в этом третьем круге быть? — не отводила взгляда от его лица Кастина. — У нее дар сильный… и учится она упорно.
— Ольсен!
— А Ольсен-то при чем? Я ей этого не говорил!
— А сам… откуда знаешь?
— Так хоть и старый дурак… но думать еще не разучился. Два и два сложить могу.
— Да? — едко фыркнул чародей, но продолжать не стал, обжегшись о горькую боль, сквозившую во взгляде мельника. — Хорошо… и много ты успел узнать?
— Что самые сильные чародеи, каких я у вас встречал, через некоторое время куда-то деваются… Феодор сказал, будто дома построили и живут… но никто про них ничего не знает. И я бы поверил… будто вы так их защищать умеете, но потом подумал, а ведь должны же они чем-то заниматься? Чародей всегда и везде остается собой, он не знатный бездельник, ему что-нибудь создавать интересно. Не зелья варить, так сад вырастить или стены зачаровать… или живые картины творить… незаметно от людей не проживешь, молва пойдет. Вот и послал весточки своим людям… и выяснил, ни одного, понимаешь, ни одного чудесного мастера или алхимика за эти годы в городах и селах Этросии не появилось! А ведь они не наказанные, про них не скажешь, будто отправили их в восточное ханство! — Ольсен постепенно отвлекся от горьких мыслей, его глаза заблестели живым огнем.
— Прикормили шпиона на свою голову, — беззлобно фыркнул Саргенс, — давно нужно было к тебе своего человека приставить.
— А нету его у вас, — не сдавался мельник, — вы и в Цитадели лишь самую малость народа держите, тех только, кому учиться или лечиться нужно, да тех, без кого никак не обойтись. Вон Феодор по каждому мелкому делу сам мотается или тебя посылает. Был я у вас… больше половины комнат в доме пустует.
Веся вспомнила запустение в коридорах, куда попала по ошибке, и сразу поверила словам деда. Ольсен сделал верные выводы, есть у чародеев какое-то тайное дело… какие-то руины, судя по его словам, и оглянулась на Береста, проверить, об одном они думают или нет?!
— Что ты думаешь, солнышко? — немедленно склонился он к ней, заглянул в посиневшие глаза. — Не молчи.
— Думаю, дед прав… — шепнула она, — но жду ответа Саргенса.
— Ничего сказать я вам не могу… — вздохнул явно расслышавший ее шепот чародей и снова глотнул отвара, — мне совет Цитадели разрешения не давал посвящать вас в эту тайну, но помешать вам думать я не могу.
— Да? — действительно задумалась на миг Веся, потом перевела взгляд на снова отвернувшегося Ольсена. — Дед! Ты давай не отворачивайся, рассказывай все, чего разузнал. А ты внимательно слушай… чтобы он чего не забыл.
— Хорошо, — засмеялся Ардест и нежно коснулся губами ее виска, — буду внимательно слушать.
— А какой у него дар? — живо заинтересовалась Кастина.
— Дест может отличить правду от лжи, — гордо, как будто это была ее заслуга, заявила юная чародейка, и бледная улыбка скользнула по губам Ольсена.
— Ну как тебе откажешь, лукавая куница!
— Не куница она, — мельком отметил Саргенс.
— Как это? — не сразу понял князь, а сообразив, нахмурился: — И кто же тогда?
— Никто точно не знает, — вздохнул Саргенс и, заметив, как насмешливо прищурился Берест, спокойно объявил: — А тебе минус, Дест. Не учишься владеть лицом.
Веся огорчённо прикусила губу, давая себе обещание не забыть объяснить Бересту про плюсы и минусы, которые явно что-то значили в их ученической судьбе, и, желая утешить не привыкшего к окрикам ястреба, нежно погладила под столом его руку.
— А тебе, Эвеста, запрещаю помогать ему своей силой… кроме как в крайних случаях, — тотчас добавил чародей.
«Но я и не помогала!» — хотела возмутиться Веся, но вместо этого поторопилась прикусить язык. А ведь это хорошая мысль, Берест не скоро научится делать каменное лицо, а воинам и чародеям иногда очень важно, чтобы никто не понимал их истинных намерений.
— Хорошо, — кротко опустила глаза куница, — я постараюсь помогать в крайних случаях. Так что там с моей родней?
— Для начала плюс тебе за сообразительность… — начал Саргенс, но чародейка поспешила перебить:
— А маленький вопрос можно задать?
— Ты же вроде задала? Ну, задай еще один.
— Кто считает мои плюсы, ты или мне самой записывать?
— За этот вопрос полагается плюс, а за то, что задала его при другом ученике, — минус. Но поскольку у вас особые обстоятельства, плюс ты все же получаешь. И считать их не нужно, когда я ставлю плюс, то бросаю в твой браслет капельку силы, особым способом закрепляя ее в камне. Ну, а когда говорю минус, — я ее забираю. А когда ты приедешь в Цитадель, я сосчитаю плюсы и внесу их в твой ключ от комнаты. В ключе все мы их видим, и как только наберется достаточно, обменяем на камень. Всего в ключ входит семь камней, и это означает перевод во второй круг.
— Достаточно, это сколько?
— Двенадцать, но с каждым камнем получать плюсы будет все труднее.
Сидевший с напряженно застывшим лицом Берест сжал руку Веси чуть сильнее, давая понять, где-то в последних рассуждениях Саргенса кроется подвох, но чародейка вовсе не собиралась сейчас выводить учителя на чистую воду. Ей достаточно было и того, что догадка подтвердилась, и их с Берестом действительно все время проверяют, да еще и оценки ставят. И значит, нужно следить не только за собой, а и за ним. Ястреб привык воевать и командовать, а не развивать способности… да и нечего ему было развивать по ее вине. Но теперь она за него возьмется… прямо завтра с утра. Посадит Кастину на своего тэрха, а сама сядет с Берестом, и больше никаких поцелуев… ну разве иногда.
— Так вот насчет твоего клана… пятнадцать лет назад мы вместе с кланом Вепря отбили у степняков пленников, которых они вели продавать в восточное ханство. Там было несколько клеток с хорошенькими маленькими детьми, это дорогой товар на рынках востока, поэтому хингаи их берегли… кормили и не обижали. Почти всем детям мы нашли родных или кланы… но двух девочек никто не признал. Одну взял на воспитание клан Белок, решив по ее рыженьким волосам, что девочка могла быть из какой-то семьи переселенцев из западных лесов. А у второй мы заметили проблески дара и забрали в Цитадель. Судя по всему, она могла быть или из какого-то маленького северного клана, Соболей, либо Норок, либо из клана Камышовых Котов, в них семьи обычно селятся на островах и не всегда знают всех сородичей. Горные кланы, такие как Росомахи и Медведи, тоже не любят городов и деревень, но у них никто не пропадал, они уверены. Возможно, это была смешанная семья, лисицы, белки, куницы и оленихи часто уходят в чужие кланы, в общем, совет решил предоставить ей право выбрать самой, как исполнится двадцать лет.