Княжна

Островская Алина

— Ты, главное, не бойся. Я всегда буду где-то поблизости, — шепнул мне на ушко Алексей, невесомо коснувшись волос своим лицом. Случайно это было или намеренно — не знаю. Но мне показалось, что он глубже вдохнул, приблизившись к моим волосам. Впрочем, мысли об Алексее быстро улетучились.

Я шагнула в свою прошлую жизнь. Воспоминания вспыхивали яркими фейерверками. В нашей семье соблюдалась милая традиция выбираться хотя бы раз в неделю на ужин в ресторан. Отец всегда держал в тайне то место, куда планировал отвести нас. Мы с энтузиазмом перебирали варианты, на что он многозначительно хмыкал и играл бровями. Никогда

не угадывали. Но всегда это были волшебные рестораны с изысканными блюдами. Я чувствовала их вкус на языке даже спустя столько лет…

В холле ресторана мы оставили верхнюю одежду. Стилист Альбина подобрала мне бархатное чёрное платье ниспадающее до пола, с тонкими бретельками и вырезом, открывающим хрупкие плечи и изящную ключицу. Платье оказалось великовато в талии и Альбине пришлось колдовать, чтобы ткань идеально ровно легла по всем изгибами фигуры. Мочки ушей украшали серьги-гвоздики с мерцающими бриллиантами, в ложбинке между грудей на тонком жгутике из белого золота соблазнительно притаилась сияющая капелька. Чёрный бархат платья выгодно контрастировал с золотистым цветом волос, уложенных крупными волнами. Я долго сопротивлялась, но Альбина настояла на легком макияже для глаз, акцентируя внимания на губах — нанесла матовую помаду сочного винного цвета.

Алексей помог снять меховое манто и дольше приличного задержал взгляд на моем платье. Я предполагала, что выгляжу великолепно, но в его глазах читалось не просто вежливое восхищение красотой. В приглушенном свете бриллианты искрились, переливаясь от бело-голубого до светло-фиолетового и обратно. Мой сопровождающий проследил взглядом путь тонкого жгутика до светящейся капели и шумно сглотнул.

— Красивое украшение, — получилось довольно хрипло и он прочистил горло.

— Спасибо, — застенчиво улыбнулась.

Когда все девушки были в сборе, мы вошли в главный зал. Высокий потолок украшен репродукцией фрески Рафаэля Санти «Триумф Галатеи», по центру свисает массивная хрустальная люстра, кажущаяся невесомо-воздушной. Свет приглушен. Но его достаточно, чтобы шелковые обои на стенах, переливались серебряным витиеватым узором. Арочные окна с потолка до пола обрамлены тяжёлыми портьерами. На полу новенький паркет из красного дерева. Несмотря на то, что вечеринка закрытая, людей довольно много. Девушки в элегантных платьях, мужчины в смокингах. Между группами собравшихся, ловко лавируют официанты, предлагая закуски и напитки. В центре зала, в свете ламп возвышается макет бизнес-центра, очевидно, того самого, о инвестировании в который достигнута договоренность. На балконе музыканты, играют что-то из собственного репертуара. В одном из арочных углублений сооружена вип-ложа, к которой нас и сопроводили.

На мягких диванах вальяжно-расслабленно отдыхали пятеро мужчин средних лет. Они негромко вели неспешную беседу, потягивая алкоголь из бокалов. Я задрожала, когда уловила звучание французского языка. Оглянулась назад и поняла, что наши сопровождающие растворились в толпе отдыхающих людей.

— Виктор, добрый вечер! — подплыла Эля к черноволосому мужчине с паутинками седины на висках и расцеловалась с ним в щеки трижды, по-русски. При виде ее, глаза мужчины заблестели, то ли от предвкушения вечера, то ли от выпитого алкоголя.

Далее беседа состоялась на французском:

— Господа,

с вашего позволения, не смог удержаться и не пригласить на нашу вечеринку своих старых знакомках, — приложил ладонь к сердцу, слегка кланяясь, будто каялся в содеянном. — С вашего разрешения, дамы присоединятся к нам? — вопрос, разумеется, не требовал ответа. Он отвалил кучу денег, чтобы мы пришли сюда.

Французы просканировали нас взглядами и расплылись в пьяно-блаженных улыбках.

— Разумеется, ВиктОр, как можно отказать таким прелестницам? — тот, что ближе всех сидел ко мне, вскочил с места и прильнул губами к кончикам моих пальцев.

— Адриан, к вашим услугам, госпожа, — обжег пламенным взглядом, каждый миллиметр оголенной кожи. — А вы…? Нет-нет, не говорите, я сам, — задумчиво потёр подбородок, тронутый двухдневной щетиной. — Афродита? Калипсо?

— Адель, — мягко улыбнулась. Он показался мне очень артистичным и абсолютно безобидным. Тёмные каштановые волосы, завиваясь спадали до плеч, серые глаза игриво искрились, широкие скулы и твёрдый подбородок смотрелись угловато, но в целом, Адриан производил впечатление довольно симпатичного мужчины. При этом, не приторно сладкого.

— Адель…, - повторил с придыханием, пробуя имя на вкус, как сомелье дорогое вино. — А знаешь ли ты, Адель, что твоё имя означает?

— Что же? — расплылась в улыбке, наблюдая за ним. Бывают такие люди, которые обладают особенными повадками, жестами, ни с чем не сравнимой манерой говорить, и все в них вызывает у собеседника неконтролируемую улыбку. Вот Адриан один из них.

Он поманил меня пальцем, приглашая приблизиться к нему, и заговорщически огляделся, словно собирался доверить мне свой секрет:

— Благородная, — шепнул на ушко, затем отстранился и посмотрел мне в глаза, — так ли это?

Не дождавшись и не желая получить ответ, так, будто он сам намеривался во всем разобраться, широким жестом развёл рукой, указывая на своих товарищей.

— Этот хмурый джентельмен — Марсель, Николя — тот, что бессовестно болтает по телефону при дамах, и Поль, — последний отсалютовал мне стаканом с виски. Виктор представил остальных девушек и как-то само собой образовались «пары». Адриан не выпускал меня из цепких лап, при этом был ненавязчивым и предельно вежливым. Он интересовался почему мой французский звучит так, словно я носитель языка. Мне пришлось приподнять завесу своей жизни и рассказать о временах, когда все, что окружало нас сейчас не было таким чуждым. Оказалось, что мы жили в одном и том же элитном районе Парижа. Адриан даже пересекался когда-то с моим отцом. Беседа лилась непринужденно и легко. Он перестал обращать внимание на своих партнеров, полностью погрузившись в общение со мной. Я не испытывала дискомфорта, с ним было просто. Наверное, потому что не пыталась ему понравиться.

— Адель, а вы не замужем? — скользнул взглядом по моим рукам.

— Будь я замужем, разве сидела бы сейчас здесь? — грустно улыбнулась, опустив взгляд. — А вы, женаты? — из вежливости.

— Пока, да, — глубоко вздохнул. — Подвис в стадии развода, — почувствовала нотку сожаления в его голосе.

— Любите? — посмотрела в глаза, чтобы уловить ложь.

— О, любовь, какое сложное чувство, и как много боли оно приносит, — уклончиво.

— Так зачем же разводитесь? — приподняла в удивлении бровь.