Княжья Русь
Шрифт:
Провожал его священник в полном убеждении, что имеет дело не с разведчиком киевского князя, а с доверенным лицом германского императора, внедренным в киевскую дружину.
Хриси с Соколиком вызнавали нужное по-другому. Пиво-медовуха, бурные пляски и даже драка из-за девок с дружинными лехитами, закончившаяся, впрочем, вполне мирно: совместной выпивкой, новыми девками и новыми плясками. Корчму, впрочем, погромили знатно. Но заплатили щедро, так что до жалобы воеводе дело не дошло.
Соколик,
К ночи, когда упившиеся и уплясавшиеся повалились спать: кто — на лавки, кто под стол — уже и непонятно было, кто тут рус, а кто лехит.
Вернувшийся от священника Богуслав столкнулся в корчме с местным сотником…
— Собачьи дети! — завершил лехит длинное и замысловае описание свойств собственных подчиненных.
— До утра, — сказал Славка.
Лехит кивнул, соглашаясь. Привести в подобающий вид перепившихся вояк — никакой надежды.
— Воевода — что? — спросил Богуслав.
— Взбесится… — ответил лехит, — …если узнает.
Два сотника обменялись понимающими взглядами.
— Эй, корчмарь! — гаркнул лехит. — Пиво осталось? Или эти ухари все выдули?
— Для тебя, пан сотник, найдется, — корчмарь (тоже лехит) взбодрил шлепком девку-подавальщицу, и та кинулась в погреб.
— Я угощаю! — заявил Славка.
— А потом — я! — отозвался сотник.
— По очереди, — уточнил Славка, и оба опять обменялись понимающими взглядами.
Времени до утра — много.
К полудню следующего дня отряд Богуслава покинул Червень. Они узнали все, что требовалось. Всё вплоть до интимных вкусов воеводы. Будь у Славки под рукой сотни две гридней, он взял бы Червень играючи. Начальник нынешнего караула теперь — у него в приятелях. А сам караул, пропьянствовав полночи и опохмелившись поутру, лехита от руса с пяти шагов не отличил бы. В Киеве за такое безобразное состояние им бы уже выдали плетей или наказали деньгами. Но воеводе вчера доставили новую девчонку: молоденькую, беленькую — как он любил. Поэтому он и не принял Богуслава.
— Три дня кувыркаться будет, — поведал сотник. — Потом выгонит, а нам — новую искать.
Главадвадцать пятая
ВЕДЬМА
Кони осторожно перебрались на восходный берег Буга.
В этом месте течение было довольно быстрым, зато вода неглубокой: Антифов соловый, самый мелкий из четырех, даже брюхо не замочил.
— Привал, — объявил Богуслав. — Соколик на страже, Хриси — на тебе обед, Антиф…
— Погоди, сотник, — негромко сказал Антиф. — Я слышу: едут. Оружные.
Хриси, уже стянувший с головы шлем с войлочной подбивкой, с явным неудовольствием нахлобучил его обратно, затянул ремешок.
Из-за поворота показался первый всадник: лехит в свободной длинной кольчуге. Ее негромкое побрякивание и услыхал Антиф. Лехит жевал лепешку и запивал из фляги.
Увидав, что спуск к реке перегораживает четверка воинов, лехит неуважительно швырнул лепешку в дорожную пыль, а флягу сунул в сумку. Но коня не остановил, и через несколько мгновений русы увидели весь лехитский отряд. Он был невелик. Четыре воина и…
— Во! — изрек Хриси, почесав спину под воротом череном плети. — Нашли, кажись, новую девку для червенского воеводы!
Четверо лехитов ехали гуськом по дороге. Третий вел в поводу лошадь, поперек седла которой был приспособлен длинный сверток, в котором опытный глаз легко познавал покойника. Последний лехит волок на аркане молоденькую девчонку с копной соломенных, порядком запыленных волос на мотающейся, как у тряпичной куклы, головенке.
Видно было, что бежит так девчонка долгонько, потому что ножки ее заплетались и были в крови.
— Нет, — покачал головой Богуслав, хмурясь. Он не любил, когда людей мучают зря. — С девкой для постели так не обращаются.
— Значит, раба беглая, — предположил Хриси.
— Не раба, — возразил глазастый Антиф. — Платье у нее — из хорошего полотна и бисером шито. Откуда у рабы такое платье?
— Рабыни разные бывают, — не согласился Хриси. — Вон князя нашего мать — тоже холопка обельная была, а одевалась справно. Я-то помню. Мы все на нее заглядывались.
— Она ж ключница была! — подал голос Соколик.
— Так, может, и эта — ключница. Как думаешь, сотник?
Богуслав не ответил.
Он глядел на приближавшихся лехитов.
Те, в свою очередь, глядели на русов. Очень настороженно. Но поскольку русы за оружие не брались, то и лехиты — тоже.
— Ставлю пять кун, что она — не холопка, — предложил Антиф. — Крыса, принимаешь?
— Угу.
— Куда девку тащите? — вполне дружелюбно поинтересовался Хриси, когда лехиты приблизились.
— Не твое дело, — буркнул передовой и вознамерился проехать мимо, но Хриси подал коня в сторону, и лехит вынужден был остановиться. Чтобы объехать Хриси, ему пришлось бы сойти с дороги на рыхлый береговой склон. Само собой, делать он этого не стал.
— Кто такие? — рявкнул лехит. Его спутники взялись за рукояти сабель. Измученная девка хотела сесть на дорогу, но ее «поводырь» не дал: резко натянул веревку.
— А ты кто такой, чтобы мне грубить? — насмешливо поинтересовался Хриси, поигрывая плеткой.
— Мы — гридни киевского князя Владимира, — вмешался Славка. — Сопровождали посла князя Мешко в Сандомир. Теперь возвращаемся. Вы — из червенской дружины?
Лехит некоторое время колебался, но всё же ответил:
— Нет, из Бельза.