Княжья воля
Шрифт:
Пока я маялся в раздумьях бежать мне или сразу сдаться на милость Рогволда в надежде на справедливость, внизу Змеебой сочно прикрикнул на возниц:
— Трогай помалу, чего замерли!? Княжичу Рагдаю нужно место для его лодий на волоке!
Я спрыгнул на палубу, по веревочной лесенке быстро слез с борта "Скорпиона" и вплотную приступил к воеводе.
— Так ты знал? — никогда не думал, что умею шипеть и говорить сквозь зубы. — Знал и молчал?
— Только не говори, что тебе было неизвестно о том, что Рагдай пойдет к Святославу, самая последняя чернавка в Полоцке и та об этом твердила. Они вышли тем же днем пополудни, — спокойно ответил
— Мне мог бы и сказать, — я скрипнул зубами и полез обратно на борт.
— В следующий раз обязательно скажу, — ехидно пообещал Змеебой вослед.
Волок этот проходил преимущественно по вырубленной в лесной чаще просеке и по идее считался самым оживленным в этой части Руси, но в раннюю весеннюю пору мы встретили всего один корабль, влекомый лошадками в противоположную сторону. Купчики из Овруча решили податься до Новгорода. Пришлось им уступать нам дорогу, так как их более легкую посудину гораздо легче своротить в сторонку.
Я настоял, чтобы параллельным курсом чуть впереди и чуть приотстав от корабля, по обеим сторонам, углубившись в лес на пятьсот шагов, двигались дозорные. Змеебой поворчал, но согласился выделить людей, ему как и мне не очень хотелось подвергнуться на марше нападению лихих разбойных отморозков, которым разграбить судно на волоке не менее сладко, чем растащить купеческий обоз на лесной дороге.
Ночевали кто на корабле, кто на полянках давным-давно облюбованных путешественниками из одной великой реки в другую. На таких полянах имелись землянки для ночлега, оборудованные кострища, сколоченные из жердей лежаки, длинные столы под навесами, коновязь и даже колодцы. Эдакие общественные постоялые дворы под открытым небом.
Как и сулил Змеебой на первом постоялом дворе мы встретились с подоспевшим к ночи Рагдаем. На трех кораблях с княжичем шли полторы сотни гридней, абсолютное большинство только недавно вернулись с ним из Киева, но были среди них и мои старые, но очень добрые знакомые: Вран, Вендар, Шест со Стегеном и… Голец.
Второй раз я жду появления Рогволда, а вместо князя приходит его старший сын. Честно сказать, в обоих случаях появление Рагдая приносит только облегчение. В первый раз его дружина спасла много жизней на лодейном дворе, а сейчас Рагдай ни словом не обмолвился о событии в Полоцке, которое предшествовало моему поспешному исходу из города. Мы с ним довольно радушно поприветствовали друг друга, перекинулись парой фраз о впечатлениях полученных в ходе путешествия, похвалили свои корабли и на этом наше общение с княжичем завершилось, к великой моей радости.
А вот разговор с Гольцом принял неожиданный оборот. После совместного ужина у костра, когда утихли восторги по поводу нашей встречи и воссоединения почти всего оставшегося десятка некогда бывшего под моим командованием, мы с Гольцом уже порядком хмельные умыкнули треть бочонка с пивом, уединились в каюте "Скорпиона" и при свете настенного масляного фонаря я узнал, что Рогволд обвинил в убийстве Миная совершенно левого персонажа.
— Ты будешь смеяться, но князь взял в оборот Большеухого, — с ухмылкой заявил Голец, выслушав мой рассказ о постигшей меня утрате и злой кончине боярина Миная и поведал, что накануне ребята Эйнара повздорили на торге с урманам, была небольшая стычка, а ночью возле корчмы троих варягов и одного дана нашли с перерезанными глотками. Взбешенный Эйнар заявился на подворье Миная со всем своим едва
Так же по большому секрету я узнал, что Голец отправился с Рагдаем в Киев вовсе не по воле сердца или от великой тоски по моей обаятельной персоне, а вполне с определенной целью — следить за самим Рагдаем. И если коротко, то по Рогволду выходило, что Рагдай слишком уж дружен со Святославом, чтобы быть независимым. Они друзья с детства, почти братья. Ежели Святослав не надорвется, Киев совсем скоро распространит свое влияние очень и очень широко, племена, народы и целые страны будут склоняться пред киевским престолом и только немногие, гордые и упрямые останутся в пределах своих владений. Рогволдов род очень старый и не менее достойный, чем Рюриково семя. Никто из его предков не платил дани. Им платили, с ними считались. Чтобы так продолжалось и далее, независимому княжеству нужен самостоятельный правитель. Рагдай отличный боец, умелый воевода, но если станет понятно, что он утратил свой голос, Рогволд будет готовить в князья Ингоря или Ольдара.
Я хмыкнул и спросил Гольца, что будет, если Рагдаю, раз уж он таких благородных кровей, откроется возможность занять место Святослава и завладеть всем киевским великокняжением?
— Надо будет его подтолкнуть, — важно ответствовал Голец, задрав конопатый нос и надув щеки.
Тоже мне подталкиватель. Как только Рагдай согласился взять его в дружину? Не иначе папа с Дроздом уговорили…
Да пес с ними с князьями этими, сами разберутся! Меня больше позабавило как не повезло Эйнару. Рогволд его теперь прищучит по-взрослому. Ну и поделом ему, быковать надо меньше. Где-то в закоулках души я почувствовал злорадное удовлетворение.
На время всего пути Голец с разрешения Рагдая решил остаться при мне. На полоцких харчах бывший разбойничек отъел ряшку, обзавелся путными шмотками и всегда щеголял в парадной одежде благородных цветов и сапожках отличной выделки. На левом боку Голец таскал некогда подаренную мной аккуратную кожаную сумочку и неплохой меч в расшитых жемчужным бисером ножнах.
Уже к концу последнего перехода до конечной точки волока из арьергарда принесся вспотевший дозорный и прямиком мимо "Скорпиона" с докладом к Рагдаю.
— Княжич, на волоке какие-то люди! — заорал воин издалека.
— Что с того, Крень? — невозмутимо отозвался бредущий рядом с драккаром княжич. — Волок не только для нас тянули.
— Около двух сотен. Пешие. Оружные, — переведя дух, более спокойным тоном продолжил Крень. — Стоят на месте, отдыхают. Вокруг мы пошарили — никого, на засаду не похоже.
Заинтересовавшийся Рагдай приказал возницам остановить быков.
— Ну пойдем, глянем… Вендар, возьми два десятка и со мной! Остальным быть наготове, брони держать под рукой!
Я не удержался и пристроился в хвост возглавляемой полоцким княжичем процессии. Надоело уже сосны считать да шишки топтать, хоть какое-то развлечение будет. Я ничуть не удивился тому как бесстрашно устремился Рагдай выяснять кто нарисовался на пути нашего каравана. Для разбойничьей шайки две сотни ухарей это количество нереальное, а для враждебного отряда слишком беспечное поведение.
— Смоленские мы! — со степенным достоинством заявил крепко скроенный дядька с густой бородой в форме выдернутого коренного зуба, когда Рагдай пожелал узнать кто это тут топает пешком по волоку.