Шрифт:
Глава 1
Монотонно жужжа шмелем, военный транспортник, набрав высоту десять тысяч метров, летел над бесконечной периной облаков. Иван Кошкин, бывший майор ДШБ (десантно-штурмового батальона), сидевший у иллюминатора, сердито глянул в очередной раз на спецгруз и прикрыл глаза. Работа сопровождающего, непыльная на первый взгляд, достала его вконец за два года. Он, боевой офицер, с иконостасом на груди, словно занюханный экспедитор, мотался по необъятной территории России, развозя
Когда Кошкин в 2009 году вылетел из армии в запас без выходного пособия, с работой выбор был невелик: или подаваться в криминал, или охранять банкиров-олигархов. Майор брезгливо ненавидел и тех и других. Хорошо, ребята помогли – пристроили сопровождающим. Стабильный и неплохой заработок – что еще нужно в наше заполошное время. Хуже нет, когда не лежит душа к той деятельности, которой ты занимаешься, тогда она каторга. Кошкин, вспоминая печальный финал своей службы, горестно вздохнул. А как хорошо все начиналось…
Училище окончил с отличием. Прослужив год, успел повоевать в Чечне. В одном из боев под Гудермесом, контуженный, попал в плен, сидел в зиндане с лейтенантом-танкистом. Через два месяца удача улыбнулась пленникам – в яму упал обдолбанный наркотиками охранник. Решив в очередной раз поиздеваться, снял решетчатую крышку и принялся мочиться на неверных – тут-то он и брякнулся. Его даже убивать не пришлось – при падении свернул шею. Оттащив бандита к стенке, Иван быстренько переоделся в его одежду и принялся горланить, зовя на помощь.
Через недолгое время Кошкина вытащил ничего не подозревающий напарник охранника, за что и поплатился. Вдвоем с танкистом они уничтожили всех боевиков, находящихся в доме, женщин и детей заперли в подвале.
В темпе побросали в хозяйский «жигуленок» оружие с боеприпасами и продукты, затем рванули из села. К утру отъехали далеко, остановившись в крутой ложбине, позавтракали. Дальше гнали, пока не кончился бензин. Шестерку утопили в Тереке, а через два дня вышли на наш блокпост.
После плена Иван заработал седую прядь волос и стал истинным христианином: спаслись они чудом – явно промысел Божий.
Командование Кошкина приметило и после окончания боевых действий сделало интересное предложение – сменить род войск. Морская пехота – романтика, но сначала – учеба в спецшколе, в Балаклаве.
Так лейтенант Иван Кошкин попал в ДШБ первой бригады морской пехоты. Бригада не занималась строительством генеральских дач, у нее были свои специфические задания, а десантно-штурмовой батальон тем более являлся боевой частью. Рядового состава в батальоне как такового не присутствовало, да и срочников не наблюдалось. Сержанты, прапорщики и офицеры – все. О дедовщине здесь понятия не имели, да и кому хочется стать самоубийцей. В первом же бою оборзевшего деда завалят выстрелом в спину.
Служба Кошкину нравилась, лямку тащил честно, в коллектив влился без особого напряга. Спустя четыре года в родном Питере женился на черноглазой выпускнице музыкального училища.
Галина – девушка легкая на подъем, не раздумывая полетела с ним на Дальний Восток. В части ей посчастливилось устроиться работать заведующей клубом. Спустя год родилась дочь, назвали Наташей. Жили, как и все, в семейном общежитии. Иван мотался на боевые, жена вела хозяйство.
В 2009 году батальон под его командованием убыл на три месяца к берегам Африки, в Аденский залив. Тогда они знатно «причесали» пиратов, пленных бандитов сдавали пачками местным властям. Вместо того чтобы ставить плохишей к стенке, власти пытались передать пиратов в Гаагский международный трибунал.
В Гааге возмущенно замахали руками – не надо нам таких преступников, мы не знаем, по каким статьям их судить. Десантура слегка обалдела: мы, понимаешь, ловим, а вы отпускаете – не пойдет. И пиратов при захвате стали просто выкидывать за борт без спасательных жилетов. Доплывешь до берега – твое счастье, нет – извини.
Количество нападений на иностранные корабли резко сократилось, но дерьмократическая мировая общественность подняла вой. Обижают бедных сомалийцев.
Руководство плюнуло и отправило ДШБ самолетом в Россию, оставив в заливе два крейсера для безопасности наших судов.
Вот и получилось, что бравый майор Кошкин явился на полмесяца раньше. Прибыли ночью. Потому Иван, стараясь никого не разбудить, тихо открыл дверь, снял берцы в прихожей и, не зажигая свет, прошел в комнату. При свете полной луны разглядел две головы на подушках в своей постели. Сердце неприятно екнуло: «Дочь на каникулах у мамы, он стоит у стола, значит, в его постели с женой кто-то чужой». Нашарив на стенке выключатель, зажег свет.
Ну, елы-палы, нашла с кем изменять. Полюбовником супруги оказался зам по тылу, подполковник Журов, по кличке Жаба.
Подполковник пускал пузыри, как у себя дома. Проснувшаяся Галина с ужасом наблюдала за мужем. Кошкин со спокойной физиономией открыл окно и выкинул незадачливого любовника вон. Снизу раздался поросячий визг – подполковник угодил в кусты роз.
Он жестом остановил жену, пытавшуюся что-то лепетать в оправдание.
– Я постелю себе на кухне, но завтра, чтобы ноги твоей здесь не было.
При разводе судья встал на сторону матери, и Наташка стала жить с Галиной. Кошкин стоически перенес семейную драму – так, похлебал немного водки и все.
Со службой получилось куда гаже: у Жабы нашлась мохнатая лапа в министерстве, в результате майора вышибли из рядов Российской армии.
Армию дербанили почем зря с девяностых годов, и не только ее. Позже Иван узнал о том, что славная боевая часть, его родной батальон, приказал долго жить, а от бригады остался один полк. Как нынче говорят в верхах, воевать будем нанотехнологией и оптимизированными войсками. Вояки тихо матерились и заливали горе водкой.
Кошкин открыл глаза и посмотрел на командирские часы: