Князья Хаоса Кровавый Восход Сатанинского Андэграунда
Шрифт:
церковь была сожжена дотла. Пер Андерс Норденген был пастором в приходах
Хаукето и Принсдаль.
Пер Андерс Норденген
Что произошло в Хаукето?
Полпятого утра меня разбудила дочь - мне звонили. Мне сообщили, что
горит церковь. Не думаю, что когда-либо ещё в своей жизни я одевался так
быстро. Я поехал в церковь, которая
дома, надеясь, что это небольшой пожар. Но когда я увидел взметнувшееся в
небо пламя, то испытал самый настоящий шок.
Следующий день был весьма необычен. В Хаукето и Принсдале был траур и
не только для тех. кто ходил в церковь. Я внезапно понял, что церковь
означала для всех жителей. Церковь была символом безопасности. Всех здесь
крестили, причащали или женили. Многие люди, которые не ходили в церковь,
плакали и называли её "наша церковь". Позже нам помогли очень многие люди,
которые сделали пожертвования. Мы продолжали служить богу во временных
помещениях, мы не отменили ни одной службы, ни одной репетиции хора, ни
одного мероприятия. Но это было тяжело и изматывало меня. Это одна из
причин, по которой я сложил с себя сан священнослужителя.
Когда появились подозрения, что это был поджог?
В начале расследования полиция не верила, что к этому могут иметь
отношение Сатанисты. Они никогда не говорили о Сатанизме и подозрения о
поджоге были отметены. Это шокировало меня, поскольку это случилось сразу
после поджога в Хольменколлене. Главный следователь строил всякие теории
насчёт того, что кто-то из конгрегации оставил включенным электроутюг или
кофеварку. Он даже сказал об этом по телевидению на следующий день. Для
многих это было тяжелым ударом.
В ходе расследования были найдены следы, ведущие к одному из окон,
которое было разбито. Позднее я занялся поисками серебряного креста,
лежавшего на алтаре. Я надеялся, что он не уничтожен и не расплавился от
жары, но никак не мог найти его. Потом мы нашли его у выхода. Только тогда
полиция согласилась, что в церкви кто-то был и дело здесь нечисто.
Почерневшее распятие занимает почётное место в новой церкви.
Оказалось, что это всё дело рук 19-летнего паренька из пригорода
неподалёку от Хаукето. Он купил две канистры бензина на ближайшей
бензоколонке, проник в церковь и поджёг ее. С собой он прихватил требники,
которые полиция обнаружила у него дома.
Что вы испытываете к поджигателю?
Люди с ТВ и
согласился. Но когда я услышал, что он не сожалеет о содеянном, решил что
эта затея бессмысленна.
Я не думаю, что это имело под собой какое-либо идеологическое
обоснование. Я думаю, что он оказался в этой ситуации только из желания
быть признанным. Я также слышал, что у него было трудное детство. Я всё же
склонен жалеть его и считаю, что его наказание слишком сурово. Тюремное
заключение было недолгим - год или что- то около, но суд взыскал с него за
ущерб 5 миллионов крон. Это разрушит будущее мальчика, я полагаю, что
приговор должен быть таким, чтобы человек мог все же продолжать нормальную
жизнь.
Время сожжений
Всё, что может быть сделано для сгоревших церквей - возведение нового
здания, которое каким-либо образом исполнит назначение старой церкви.
Норвежское Управление Культурного Наследия оценивает стоимость каждой
полной реконструкции между 15 и 30 миллионами крон (от 2 до 4 миллионов
долларов). Поэтому расходы на восстановление могут достигнуть суммы 300
миллионов крон (40 миллионов долларов). Сюда следует прибавить стоимость
ремонта частично повреждённых церквей. Кроме того, эти цифры принимают в
расчёт только строительные работы без учёта оплаты труда по
художественному оформлению.
Город Осло через суд потребовал от Викернеса возмещения стоимости
сожжённой хольменколленской часовни. Страховая компанию Гьенсидиге подала
такие же иски в отношении церквей в Скьольде и Асане. Первоначальный иск
требовал полного покрытия расходов на отстройку церквей заново в размере
40 миллионов крон (5 миллионов долларов). Позднее, хотя сумма была снижена
до 37 миллионов крон, неудивительно, что Викернес отказался платить.
Теперь ему предстояло пройти через суд снова.
В суде Викернес снова исполнил роль Врага Народа Номер Один,
облачённого в зелёный камуфляж и злобно ухмыляющегося. Особый настрой
этому разбирательству придал тот факт, что все пришедшие на него
обыскивались с помощью металлодетектора (что для Норвегии не совсем
обычная практика). Во время процесса адвокат Викернеса заявил, что
подзащитный несправедливо осуждён за поджоги церквей, у обвинений истек
срок давности, и что у его клиента нет денег, чтобы возместить ущерб. Он
потребовал снятия обвинений по всем пунктам.