Кобра клана Шенгай. Наследница
Шрифт:
Харука тоже влезла в воду, благо место позволяло, тут бы свободно пять человек поместилось.
– Кажется, я готова позабыть все проблемы и сложности, – простонала она. – Как же хорошо.
– Поддерживаю, – пробормотала я. – Это куда лучше, чем тот душ в школе Годзэн.
– Нормальный душ, – буркнула Харука. – Просто ты балованная. Хотя оно и неудивительно – целая наследница клана. Почему ты о возвращении серьёзно задумалась только в прошлом году?
Хороший вопрос. Скользкий вопрос. Чтобы ответить и при этом все было достоверно, нужно пройти по краю. Я не идиотка,
Я выжала мочалку, глядя, как мыльная вода стекает в воду.
– Видишь ли, подруга, я была… не слишком умной девочкой. Уж скорее своеобразной, ни разу не злой, но… не умной. В семье ко мне хорошо относились, но подвигов не ждали. Оно и ясно: что взять с глупышки?
Харука слушала, сжав лодочку с мылом и не отводя от меня взгляда.
– А потом произошло нечто такое, что не оставило клану возможности… быть таким, как прежде. Мой дед, глава и шаман клана, провёл ритуал… Собрал рёку, погружая практически всех в летаргию. Или что-то другое, я не знаю, как это правильно называется. Должен был остаться самый лучший. Самый перспективный. Тот, кто, приняв силу клана, сумеет потом поднять его. Им должен был стать мой брат Ичиго.
Я говорила, основываясь на видениях и истории клана Шенгай. Стопроцентной уверенности быть не могло, но в то же время где-то внутри жило осознание: я делаю всё верно.
– Но? – напряжённо уточнила Харука.
– Но что-то пошло не так. Остался не Ичиго. Осталась я.
В воде пошло рябью моё отражение.
Худая, быстро вытягивающаяся девица со шрамом на верхней губе. Не красавица. Не умница. Не сверходарённая. Одна из сотен таких же. Неужели Плетунье так понравились слова той Аски, что клан Шенгай жив? Или есть ещё какой-то умысел, благодаря которому возможность вобрать рёку клана оказалась у меня? Возможно, узнай я об этом больше, можно было бы что-то понять. Но не сейчас.
– Но почему только на третьем курсе, Аска? – уточнила Харука.
Да уж, пока не получит ответа, не отцепится. Это правда.
– Видимо, Плетунья послала твоей неразумной подруге немного ума. Смотрела-смотрела на это всё с небес, да и не выдержала.
– Аска! Я серьёзно!
– И я серьёзно, – пожала я плечами. – Видишь ли, боги никогда не рассказывают, по какой причине они поступают так или иначе. Знаю только, что после той злосчастной ночи в храме действительно всё стало с ног на голову. Меня словно подменили. Прошлое как в тумане, я мало что помню. Зато рёку вон как скакнула, сама видишь.
Харука молчала, обдумывая услышанное. Всё же история звучала правдоподобно. Если не вдаваться в подробности. Ибо действительно… подменили.
Поймать меня на лжи достаточно сложно. Харука – бесклановая, дочка сапожника, который умер от сердечного приступа, последовав за своей безвременно почившей женой. В итоге девочку воспитывала тётка, а потом отправила в школу Годзэн, потому что не могла прокормить.
– И… какие у тебя планы? – наконец-то спросила она, взяв себя в руки.
Мой рассказ явно её впечатлил и немного дезориентировал.
– Выполнять волю Плетуньи, – честно ответила я. – Видишь ли, она покровительница Шенгаев, поэтому нам теперь идти рука об руку.
Выбравшись из ванной, я уселась на бортик и начала отжимать волосы. Подстричься, что ли? Выросли уже вон как! Правда… Короткие стрижки тут не приняты, длинные волосы в порядке вещей и для мужчин, и для женщин.
– И что именно Плетунья велит тебе делать сейчас? – спросила Харука, тоже вылезая из воды и заматываясь в полотенце.
– Она… – начала я.
Из коридора донесся истеричный женский крик.
Глава 3
Мы переглянулись с Харукой и как по сигналу рванули к выходу.
Что бы там ни произошло – так не кричат, когда видят мышь. Так кричат, когда рядом что-то страшное.
Я чудом не поскользнулась и выскочила первая, едва не врезавшись в побелевшую от страха служанку. Чем-то похожа на Юки, но не она. К тому же сама Юки стоит неподалёку. Видно, что тоже только что прибежала и пытается отдышаться.
– Что произошло? – обратилась я к испуганной девушке.
– Госпожа, госпожа, там… – залепетала она. – В окне… Я шла к вам, чтобы спросить, завершили ли вы омовение, а там…
– Так. – Я положила ладонь на плечо девушки, не заботясь, что в спешке замотанное на мне полотенце может упасть. – Успокойся. Сделай глубокий вдох. Вот так.
– Там… там…
– Тихо. Чётко. Спокойно. Что ты увидела?
В огромных карих глазах девчонки и вправду застыл ужас, но сейчас он начал потихоньку исчезать.
– В окно смотрела Сакура-онна, госпожа, – наконец-то смогла произнести она.
Юки тихонько вскрикнула и прижала ладони к щекам.
Мы с Харукой снова переглянулись. Так, час от часу не легче. «Онна» в переводе с древнего языка Тайоганори значит «женщина». Но с определённого времени добавляется к другим словам в качестве показателя сверхъестественного существа женского рода. К тому же обычно эти существа… не очень добрые. Скажем так, более лёгкая и светлая версия цуми.
Я быстро подошла к окну и выглянула. Ну что тут… Деревья, ветерок, озеро блестит в лучах солнца. Запах цветов на ветках такой, что сладко-сладко, аж голова идёт кругом. В целом, всё замечательно. Никакого намёка ни на монстра, ни на цуми, ни на призрака… Даже никто под окнами не шастает, хотя и слышны голоса.
Я повернулась к служанкам.
– Там никого нет.
– Ами никогда не врёт, госпожа, – тихо сказала Юки. – Она всегда говорит правду. Сакура-онна не показывается второй раз в солнечный день.
– Значит, подождём ночи, – проворчала Харука.
Я кинула на неё быстрый взгляд и коротко цыкнула. Что бы там ни было, Ами и правда выглядела как в воду опущенная. И её реально что-то испугало.
– Разберемся, – коротко сказала я, хоть и слабо представляла, как разбираться в такой ситуации. – А что с омовением? Точнее, чего ты шла?