Кочегарка
Шрифт:
По крайней мере, так говорил ему его опыт.
А Том Миллер был классическим образцом машиниста.
Разочарованный и злой Том вышел из офиса, а Холман вздохнул, развернул кресло и опять посмотрел на небо. Черт, он сам становится каким-то дерганым. Холман работал в офисе грузового депо уже больше трех лет и проводил гораздо больше времени, наблюдая за облаками, чем за поездами. Облака нравились ему своим разнообразием и зыбкой изменчивостью. Именно за этой изменчивостью он и любил наблюдать. Стадо небольших тираннозавров, которое они видел несколько минут назад, успело превратиться в змею, состоящую из отдельных сегментов, а такса-переросток
С поездами такого никогда не происходило. Товарные вагоны всегда оставались товарными вагонами, платформы – платформами, и только изредка, как в детстве, монотонность нарушалась каким-нибудь древним тормозным вагоном.
– Вот! – закричал Том из приемной. – Вот! Я же говорил тебе, сукин ты сын! Говорил!
Холман вышел, чтобы понять, в чем дело, и увидел машиниста, сидящего перед компьютером, который был подключен к одной из любительских сетей. Создавшие ее фанатики использовали веб-камеры для записи информации с различных секций пути, для того чтобы запечатлеть проход пассажирских и товарных поездов в соответствии с расписанием.
Но на этот раз камеры запечатлели кое-что еще.
В шоке Холман смотрел на экран.
Это действительно был черный паровоз, но он не был похож ни на один паровоз, который приходилось видеть Холману. Он летел по пути, который надпись в углу экрана идентифицировала как «центральный Восточного Колорадо», мимо поезда на запасном пути, который вполне мог быть поездом Тома или кого-то еще. Странным было следующее: на паровозе не было никаких опознавательных знаков, никаких запоминающихся деталей, и даже дизайн его было невозможно определить. Скорее это походило на детский рисунок, который внезапно стал трехмерным и превратился в настоящий паровоз. В нем было то же самое примитивное соответствие реальности.
Вот только…
Вот только было в нем что-то враждебное. От него исходила ярость. Паровоз выглядел зловещим в своей непроницаемой черной окраске, и то, как он летел мимо почти остановившегося товарняка на запасном пути, та скорость, с которой он передвигался, и количество дыма, которое в тот момент вылетало из его трубы, говорили о его невероятной злобе. Холман не сомневался, что если бы ему на пути подвернулся бы другой поезд, то паровоз просто снес бы его и проследовал дальше, совершенно невредимый.
Том нажал на компьютере кнопку, и проезд поезда повторился.
– Я же говорил тебе!
– Что это? – Холман понял, что произнес эти слова вслух, когда все присутствующие нестройно ответили «я не в курсе», «кто его знает» и «никогда не видел ничего подобного».
Том назвал его поездом-призраком. Теперь Холман понял, что он совсем не шутил. Еще его отец рассказывал ему эти сказки о поездах-призраках, которые были точными копиями историй о Летучем Голландце, перенесенными на железнодорожные рельсы, – «липа», которую придумывали измученные проводники и передавали друг другу усталые машинисты на ночных рейсах. Ни он, ни один из его знакомых не верили в их существование, но сейчас ему пришла в голову поговорка, что в каждой легенде есть доля правды.
Холман смотрел, как черный паровоз пролетает мимо веб-камеры.
А может быть, даже больше чем доля…
– И что ты теперь скажешь? – В голосе Тома слышались триумфальные нотки.
– Я тебе верю, – просто сказал Холман.
Казалось, такого Том не ожидал услышать.
– И… и что ты по этому поводу думаешь?
– У меня нет никаких идей. Но паровоз
– Поезд-призрак? – переспросил Том, и в его голосе уже не было триумфа.
– Может быть, – признал Холман. – Может быть.
Глава 13
Селби, штат Миссури
Люк, который работал здесь до него, оказался абсолютно прав. Работа была невероятно нудной.
Деннис сидел за стойкой и читал книгу Барри Уэлча [41] о шабаше ведьм в одной из общин Юты, изредка поглядывая, не пришло ли кому-нибудь из проезжающих по шоссе в голову завернуть на парковку перед мотелем. За все утро не приехал и не уехал ни один человек, поэтому единственный человеческий контакт у него был с невероятно толстым проживающим из 110-го номера, который пришел жаловаться на то, что лед из холодильника тает слишком быстро.
41
Писатель Барри Уэлч – вымышленное лицо, главный герой романа Б. Литтла «Ассоциация».
Деннис пообещал проинформировать об этом владельцев.
Он не стал говорить ни маме, ни сестре о том, что работает здесь. Они были уверены, что он все еще едет по этой великой стране, наслаждаясь ее чудесами. Если б они узнали, что он проводит дни, сидя за скрипящей стойкой в набитом блохами мотеле в Селби, штат Миссури, пытаясь шутить с бегемотами-психопатами, то потребовали бы его возвращения быстрее, чем он смог бы произнести «у меня всё в порядке». При этом на лице матери появилось бы выражение «ну-вот-я-же-говорила», а Кэти попыталась бы скрыть свое разочарование за вежливой маской, что было еще хуже.
Он решил, что пробудет здесь еще пару недель и уволится. К тому времени у него будет достаточно денег, чтобы пересечь страну от побережья до побережья.
Деннис вернулся к своей книге.
– Старая дура, сумасшедшая ведьма! Старая дура, сумасшедшая ведьма!
При звуках детских голосов Деннис поднял голову.
– Старая дура, кривая фигура! Старая дура, кривая фигура!
Он хорошо знал эти слова. Просто забыл о них, но когда он был маленьким, так группа соседских мальчишек дразнила его мать, когда видела ее на улице. Кэти была еще слишком маленькой, чтобы понимать, что происходит, а его это морально угнетало. Все продолжалось до тех пор, пока однажды его отец, вернувшийся домой с работы, не поймал хулиганов за этим занятием, не прочитал им лекцию и не пригрозил, что пожалуется их родителям. С тех пор дразнилки прекратились.
Теперь дети кричали эту дразнилку вслед пожилой китаянке, которая шла по тротуару перед мотелем, и Деннис испытал странное дежавю. Он был уже взрослым и должен был остановить этих детей так, как это когда-то сделал его отец. Проверив, хорошо ли закрыта касса, молодой человек выскочил из-за стойки, из офиса и оказался на тротуаре.
– Немедленно прекратите! – приказал он. – Оставьте эту женщину в покое.
Дети повернулись к нему, а женщина поспешила скрыться. Насмешников было трое – двое худеньких, грязных мальчишек в обрезанных джинсах и майках с рукавами и один воинственный толстяк в джинсах и рваной гавайской рубахе; они смотрели на него с угрюмым негодованием.