Кочевник
Шрифт:
— Один? — сказал Валсавис. — И пешком?
— У меня не на чем ехать, — сказал Сорак.
— У меня есть, — ответил Валсавис. — Мой канк привязан прямо за этими камнями.
Сорак недоуменно взглянул на него. — Ты хочешь мне помочь?
Валсавис просто пожал плечами. — Мне все равно нечем заняться.
— Ты ничем не обязан мне, — сказал Сорак. — Скорее я обязан тебе. Люди, схватившие моего друга, скорее всего отряд мародеров. Они направляются к своему лагерю. Их будет намного больше, чем нас.
— Если они успеют добраться до своего лагеря, — усмехнувшись
Сорак тщательно проверил след, ведущий из их каменного укрытия. — Их шесть или семь, самое меньшее, — сказал он.
— Девять, — сказал Валсавис.
Сорак с интересом взглянул на него. — Хорошо, пусть будет девять. Но нас только двое.
— Без меня ты вообще будешь один.
— Почему ты хочешь рискнуть своей жизнью ради меня? — спросил Сорак. — У меня не так много денег, и я не смогу заплатить тебе.
— Мне не нужно никакой платы.
— Тогда почему? — удивленно спросил Сорак.
Валсавис опять пожал плечами. — А почему бы и нет? Это было скучное путешествие, совсем без событий. А я уже не в том возрасте, когда я могу позволить себе чересчур долго оставаться без дела. Я должен постоянно тренироваться, иначе все хорошие работы получат люди помоложе меня.
— А что если у нас не получится? — спросил Сорак.
— Я никогда не думал, что проживу так долго, — спокойно ответил Валсавис. — И мысль о смерти в кровати не вдохновляет меня. Такой смерти не хватает…яркости.
Сорак ухмыльнулся. — Никогда не думал о смерти как о ярком зрелище.
— Смерть — это просто смерть, и ничего больше, — сказал Валсавис. — Это дуга, ведущая от рождения до конечной точки, только это и имеет значение.
— Хорошо, тогда давай посмотрим, сможем ли мы довести некоторых мародеров до их конечной точки, — сказал Сорак.
— Вот этого старик-целитель, друид, никогда не говорил, — сказал Валсавис, поднимая бровь.
— Как ты и сказал, дороги Атхаса могут быть очень жестоки, — ответил Сорак. — И даже целитель должен уметь постоять за себя. — Он опустил руку на рукоятку меча.
— Ну что ж, — сказал Валсавис, вставая на ноги. Он ногой подкинул какую-то грязь в костер и затушил его. — По моей оценке, они опережают нас на три-четыре часа. И они едут верхом.
— Тогда нам нельзя терять время, — сказал Сорак.
— Не беспокойся, мы схватим их, — сказал Валсавис.
— Ты выглядишь очень уверенным в себе, — сказал Сорак.
— Просто я никогда не упускаю свою добычу, — равнодушно заметил Валсавис.
Третья Глава
По следу было идти совсем не трудно. Девять всадников на перегруженных канках не могли двигаться так, чтобы не оставлять следов. К тому же они не торопились. И куда им спешить? подумал Сорак. Они думают, что я мертв. Они даже не остановились, чтобы проверить мое мертвое тело. Они увидели, что я на земле, неподвижный, со стрелой в спине, и они занялись Рианой. По его телу прошла холодная дрожь, когда он подумал, что они могли сделать с ней.
Риана никогда не сдалась бы без
Сорак пытался не думать о том, что они могли сделать ей. Она не была обычной женщиной. Она была не только необыкновенно красива, но она была и монахиней-виличчи. Но было вполне возможно, что похитители даже не знали этого. Риана выглядела иначе, чем большинство виличчи. Ее волосы были не рыжие или темно-красные, как у большинства их, и хотя она была высока для женщины, у ней не было этих чересчур длинных рук, ног и шеи, как у всех женщин-виличчи. Ее пропорции были скорее пропорциями обычного человека. Если Риана умна — а она, безусловно, такова — она не откроет им себя, но будет тянуть время выжидая, пока не придет в себя, а там может быть представится возможность. Но если они сделают ей что-нибудь, если хотя бы волос упадет с ее головы…
По большей части Сорак и Варсавис ехали молча, лишь изредка обмениваясь замечаниями об оставленных мародерами следах. Уважение Сорака к мускулистому старому воину быстро росло. Ничто не избегало взгляда его спокойных глаз. В возрасте, когда подавляющее большинство воинов уже давно успокаивается около домашнего очага и о них заботятся женщины, Варсавис был на пике своей физической формы. Сорак просто сгорал от любопытства, ему хотелось знать какую жизнь вел этот человек, как он появился здесь и, главное, почему. Племя тоже хотело этого, и к тому же оно чувствовало себя очень и очень нехорошо.
Сорак, я не доверяю этому человеку, сказала Страж. Будь осторожен.
Можешь ли ты проверить его мысли? мысленно попросил Сорак.
Страж ответила не сразу. Прошло несколько секунд, и лишь потом ее голос зазвучал у него в уме. Я не могу.
Ее ответ удивил его. Ты не можешь проникнуть в его мысли?
Я пыталась, но не сумела. Я не могу пробить его защиту.
Он сам защищает себя от телепатии или кто-то другой защитил его? спросил Сорак.
Трудно сказать, ответила Страж. Но защита очень сильна и виртуозна. Бывают же такие люди, в чьи мысли невозможно проникнуть, их умы защищены их собственной, самосозданной зашитой. Обычно у таких людей очень сильный ум, очень мощные эмоции и они редко открывают себя окружающим.
Они никогда не доверяют окружающим, и очень опасно доверять им самим. Их сущность глубоко замкнута где-то внутри их. Чаще всего они очень одиноки, и не нуждаются ни в любви ни в дружбе. И зачастую они вообще ничего не чувствуют.