Кочевник
Шрифт:
Ближе к вечеру они, наконец, нагнали мародеров. Те разбили свой лагерь на тропе, вьющейся через нижние предгорья, в таком месте, которое уже много раз использовалось как место отдыха. На поляне было много старых костровищ и других знаков, которые ясно показывали, что мародеры часто бывали здесь. Сорак отметил для себя, но это скорее охотничий отряд, а не банда для нападения на караваны. Некоторые из канков были нагружены убитыми животными. Он и Валсавис почувствовали запах горовящейся еды задолго до того, как они увидели лагерный костер. Мародеры совершенно
Валсавис оказался абсолютно прав. Их было ровно девять. Они даже не дали себе труда выставить дозорных. Все они собрались около костра, весело болтали и готовили себе ужин. По кругу шел мех с вином, и они, кажется, были очень довольны сами собой.
А почему бы им и не быть, подумал Сорак, когда они с Валсависом глядели на лагерь из-за кустов. Они не только удачно поохотились, но заодно наткнулись на неожиданный приз.
Риана сидела неподалеко, прислонившись к камню. Ее ладони были связаны за спиной, а руки примотаны к бокам веревкой, которая шла через ее грудь. И ноги были связаны, как колени, так и лодыжки. Она вообще не могла двигаться, и судя по ее положению, ей должно было быть очень больно и неудобно. Сорак не мог сказать, ранена она или нет. Она не шевелилась.
— Мы должны подойти поближе, — сказал он Валсавису.
— Еше нет, — ответил тот, сдерживающе кладя руку ему на грудь. — Твоя монахиня пока в безопасности. Мародеры ничего не сделали ей. За нее можно выручить хорошие деньги на рабском рынке, а посредники не любят попорченный товар. И пусть они наполнят себе животы едой и выпивкой. Человек с полным пузом не может быстро бегать.
Сорак кивнул головй, соглашаясь. — Да, это разумный совет, — сказал он. — И они будут почти беззащитны ночью, после того, как пойдут спать.
— Особенно если они будут продолжать пить в таком же темпе, — сказал Валсавис. — Это может оказаться намного легче, чем мы думали. Жаль.
— Жаль? — с удивлением переспросил Сорак.
— Не слишком интересно резать глотки спящим и к тому же мертвецки пьяным.
— Интересно? Мне нет никого интереса в убийстве этих негодяев. Меня интересует только безопасность Рианы.
— Да, я вижу, — сказал Валсавис. Но меня беспокоит кое-что. Монахини-виличчи обалдают псионичской силой от рождения, а после тренировок они вообще становятся Мастерами Пути. И вот я спрашиваю себя, почему она не использовала свои псионические таланты чтобы освободиться?
Сорак покачал головой. Не знаю. Может быть она выжидает, как и мы, более лучшее время и возможность.
— Она не похожа на виличчи, — сказал Валсавис. — Я бы никогда не подумал о ней так. Очень сомнительно, что у мародеров глаз лучше чем у меня, и они будут опасаться ее. Он помолчал мгновение, потом спросил равнодушным тоном, как если бы вопрос чисто случайно пришел ему в голову, — А какими талантами она обладает?
— Двигать предметы, не прикасаясь к ним, — ответил Сорак. — Это называется телекинез. Это самая
Валсавис отметил для будущего. — Тогда она может использовать свою силу, чтобы освободиться от веревки, — сказал он. — Это очень поможет нам, когда придет время действовать. Давай надеяться, что она не начнет раньше, чем мы будем готовы.
— Она очень умна, — сказал Сорак. — Она выберет лучшее время.
— А почему она вообще путешествует с тобой? — спросил Валсавис. — По моему опыту монахини-виличчи не слишком нуждаются в компании мужчин, независимо от их расы. Не нуждаются они и в их защите.
— Риана мой друг, — сухо сказал Сорак, как если бы это все объясняло. Он внезапно сообразил, что Валсавис задает слишком много вопросов, и ничего не говорит о себе. — Нам очень повезло, что ты очутился здесь в нужное время. Как так получилось, что ты едешь один в таком пустынном месте?
— Я еду в деревню Соленое Поле, — ответил Валсавис, — и я предполагаю, что и ты направляешься туда же.
— А почему ты так предполагаешь?
Валсавис пожал плечами. — А куда еще ты можешь ехать? За исключением лагеря мародеров, это единственное поселение на много миль вокруг.
— Большинство путешественников едет через каньон, — сказал Сорак.
— Когда человек едет один, на него легко напасть из засады, — сказал Валсавис. — Ты и я в этом отношении очень похожи. Мы оба следопыты и мы оба знаем дороги пустыни. Очевидно, что нам пришла в голову та же мысль. Если пересечь горы на восточном краю кряжа, то выйдешь прямиком к Соленому Полю, и заодно таком образом обойдешь далеко стороной лагерь мародеров, где наверняка находится много хорошо-вооруженных бандитов. Логика и осторожность определили наш путь.
— Тогда получается, что ты пересек Желтую Пустыню? — спросил Сорак.
— Конечно, — ответил Валсавис. — А как иначе можно добраться до Мекилотов? Желтая Пустыня окружает их со всех сторон.
— Но если так, значит ты пришел из Нибеная, а?
— Из Галга, где кончается караванная дорога.
— И зачем тебе Соленое Поле?
Валсавис опять пожал плечами. — Хочу немного развлечься, — ответил он. — В Галге почти нет ночной жизни. Оба чересчур сурово относится к таким вещам. Я слышал, что в игорных клубах в Соленом Поле можно хорошо провести время, а их театры считаются чуть ли не лучшими на Атхасе.
— Глядя на тебя трудно поверить, что ты любишь смотреть трагедии, — сказал Сорак.
— Да, это правда. Сам театр меня не беспокоит, — согласился Валсавис, — но там, где театр, там можно найти молодых актрис и танцовщиц, высоко задирающих ножки.
— А, — сказал Сорак, кивая головй. — Я понимаю.
— А, кстати, что с тобой самим? — спросил Валсавис. — Соленое Поле не самая обычная цель для друида и монахини-виличчи. Я слышал, что там не в восторге от сохранителей.
— Да, но и там можно пытаться проведывать Путь Друида, надеясь обратить кого-нибудь, — сказал Сорак.