Кочевник
Шрифт:
— Хорошо, ты нашел ответ на свой вопрос, нашел и Мудреца. Это больше, чем большинство людей на Атхасе добиваются за всю свою жизнь. И тем не менее это только начало. Есть очень много целей в этой жизни, и за многое можно взяться. Ты можешь посвятить свою жизнь Пути Друида и Дороге Сохранителя, сражаясь с осквернителями за будущее Атхаса. Одновременно ты, быть может, найдешь смысл и в твоих отношениях с Рианой, между вами и так есть невидимая связь, а ваш совместный поиск только усилил ее. Ты можешь найти свою цель и смысл в исследовании нового себя, кто ты такой теперь, и кем можешь стать.
Сорак облизал губы. — Они ушли, —
— Но это же не стало для тебя полной неожиданностью, как и для них?
Он тяжело вздохнул. — Они боялись, что если я найду Мудреца и попрошу его о помощи, тогда он что-то такое сделает, и они исчезнут, умрут. И тем не менее, во время всего поиска они помогали мне, зная, что это может означать их смерть.
— Не, не смерть, но освобождение, как и твое, — сказала Кара. — И в этом ты тоже можешь найти даже еще больший смысл.
— Как такое может быть?
Пирена улыбнулась. — В жизни все может быть. Дорога Сохранителя очень длинна и зачастую тяжела, но Путь поведет тебя. Короли-волшебники становятся сильнее каждый день, и каждый день планета теряет все больше и больше жизненных сил, и каждый день растет угроза появления драконов. Мы все встанем лицом к лицу с драконам, когда придет время. Но сейчас время торопится еще не пришло. Ворота закрыты. Эти ступеньки приведут тебя не в Бодах, а в сад, где тебя ждет Риана, и ты расскажешь ей то, что ты узнал. Иначе она накинется на меня с бесконечными вопросами, желая узнать, что случилось, пока она спала, но не мне отвечать ей. Иди к ней.
Сорак тяжело сглотнул, затаил дыхание и уставился на пирену. — А что с Мудрецом?
— Сейчас он спит, — сказала Кара. — И он будет спать еще очень долго. Он завершил очень трудную и болезненную стадию своей метаморфозы, и ему потребуется много времени, чтобы восстановиться после нее. Он проспит несколько дней, а возможно и недель, и его нельзя тревожить. Он попросил меня пожелать тебе всего хорошего и сказать до свидания. Пока.
— Я надеюсь, теперь они счастливы, — сказал Сорак, думая о своем племени. — Мне уже сейчас не хватает их. Я чувствую что-то странное…пустоту.
— Да, — сказала Кара, — это чувство хорошо известно всем нам, как мужчинам, так и женщинам. Я уверена, Риана сможет тебе рассказать о нем много интересного. Иди же, Кочевник. Она и так долго ждала.
Он спустился по каменным ступеням, проходя через комнаты башни, которые выглядели совершенно иначе, даже отдаленно не напоминая остатки сгнивших этажей, которых он видел, когда в первый раз карабкался по ступенькам на самый верх. Когда он оказался в самом низу, он увидел тяжелую деревянную дверь, которая была там, где была только развалившаяся каменная арка. Он открыл дверь и вышел в великолепный сад, наполненный ароматными цветами и зелеными растениями, которые мягко покачивались под порывами легкого летнего ветра. Под его ногами была трава, сочная и толстая, зеленая трава, которой он никогда не видел раньше, а пенье птиц наполняло воздух.
На дальнем конце сада стояла невысокая каменная стена, за которой можно было видеть огромную, безграничную равнину. И ветер, дувший оттуда, доносил до него резкий, незнакомый запах, освежающий и бодрящий. И когда он повернулся и взглянул
— Разве это не чудесно? — сказала Риана. Он повернулся и увидел ее недалеко от себя, в ее руке был касивый красный цветок.
— Это называется роза, — сказала она. — Я даже представить себе не могла, что что-нибудь может так замечательно пахнуть.
Она протянула цветок ему, Сорак покорно вдохнул воздух и ощутил сладкий, тонкий аромат.
— Да, это действительно замечательно, — сказал он. — Я даже представить себе не мог, что может быть что-то похожее на это.
— Мы не сможем здесь остаться, ты знаешь, — сказала Риана. — Кара сказала, что мы будем должны вернуться. Мы не принадлежим этому времени.
— Я знаю, — сказал Сорак.
— Эх, если бы мы могли остаться, — мечтательно сказала она. — Когда я своими глазами увидела мир таким, каким он был раньше, и когда я думаю о том, каким он стал сейчас, мне хочется рыдать.
— Возможно, однажды мы вернем его назад, — сказал Сорак. — Зато теперь, когда мы знаем, каким мог бы быть этот мир, мы твердо уверены, что никогда не свернем с Пути Друида и Дороги Сохранителя. Это и будет наша новая цель жизни.
— Да, — сказала она. — Пустыня может быть прекрасна, хотя бы даже своим покоем и бесконечностью, но на Атхасе есть достаточно места и для пустыни и для этого. — Она заколебалась. — Как ты себя чувствуешь?
— Странно, — сказал Сорак. — Очень странно. Внутри меня пустота, которой я раньше не знал.
— То есть они все ушли?
— Да, они все ушли. И я ужасно скучаю по ним. Я не понимал раньше, что это значит, быть…нормальным, как все. Ты знаешь, я чувствую себя только тенью себя самого, прошлого. Или нас самих, — саркастически добавил он. — Да, я буду скучать по ним, всегда. Но я должен научиться жить без них.
— У тебя все еще есть я, — сказала она, взглянув на него, потом она покраснела и посмотрела на землю. — Если ты, конечно, все еще хочешь меня.
— Я всегда хотел тебя, Риана, — сказал он. — Ты же знаешь.
— Да, я знаю. И я знаю, что стояло между нами. А теперь…что стоит между нами?
— Ничего, — сказал он, взял ее в руки и, прижав к себе, нежно поцеловал в шею. — И никогда не будет стоять.
— Время, — сказала Кара, когда они опять стояли в комнате наверху. — Портал вот-вот откроется.
— Мы можем последний раз попрощаться с Мудрецом? — спросила Риана.
Кара покачала головой. — Мы сейчас между мирами. Если мы пойдем вниз по лестнице, то вернемся в Бодах. Мы не сможет оказаться в комнате Мудреца, в которой он спит. И даже если бы смогли, мы не смогли бы разбудить его. Когда-нибудь, время придет. Но сейчас мы должны вернуться назад, в то время из которого пришли.