Кочевники
Шрифт:
— Дервиша? — Забормотал старик. Вспомнились вдруг Сумум-беку слова Ширэ Джиладкана: «И помни, Едугей, вскоре я за тобой приду»! Побледнел, испугался. Мечтал старик, что станет внук его батыром, а видно не судьба. Дервиш по все видимости искал себе приемника. Едугей рассказал деду, как проник в юрту Цагаандоржа, как наблюдал загадочный обряд нищего. И теперь вот тот приедет за ним. Сумум-бек взглянул на батыра, — пошли в юрту, Чойжи, — проговорил он, — там все мне и расскажешь.
И вот теперь молодой воин вез
Старшая жена Сумум-бека — Замбага встречала их. Дервиш слез с шаламгая и произнес:
— Где Едугей?
— Там, — проговорила она, указывая на юрту, что стояла чуть поодаль.
— Мне нужно взглянуть на него, — молвил Ширэ Джиладкан.
Дервиш направился к входу в юрту, но прежде чем войти остановился.
— Могу я войти? — Произнес он, поднимая войлок.
— Да, — раздался голос.
Ширэ Джиладкан вошел внутрь и замер. Над мальчишкой склонился старик в длинном стеганом халате.
— Ты кто? — обратился к нему дервиш.
— Табиб.
Лекарь не стал спрашивать. Он и так знал, кто стоял перед ним.
— Умирает, — пробормотал он, касаясь рукой головы Едугея. — тело уже начинает остывать.
— Оставьте меня одного, уважаемый, — проговорил Ширэ Джиладкан, — мне нужно вызвать духов предков, а тебе присутствовать нельзя.
Табиб недовольно взглянул на нищего, но перечить не стал. Не такая он высокая шишка, чтобы идти против «общающегося с духами». Против дервиша выступить не посмеет даже Великий хан.
Пятясь, он вышел из юрты, но уходить, далеко, не стал. Слышно было, как запричитал дервиш. Причем, на мгновение лекарю показалось, что время медленно тянется. Но потом все вдруг прекратилось. Ширэ Джиладкан вышел из юрты и произнес:
— Мне нужен Сумум-бек.
Замбага убежала в юрту тайджи, и вскоре из нее вышел старик. Он подошел к дервишу и с надеждой в глазах, взглянул на нищего.
— Если мы не добудем противоядия, — проговорил Ширэ Джиладкан, — то Едугей умрет.
— Что за противоядие? — спросил тайджи, понимая, что дервишу удалось узнать истинную причину болезни мальчишки.
— Печень юрдеги.
Сумум-бек понимающе кивнул. Юрдеги был небольшим зверьком, что водился в степи. На них обычно охотиться не любили. Единственное, что пригодно у него в пищу так это — печень. Все остальное смертельный яд. Да и стрелять в такую тварь нужно из лука или арбалета, а никак уж не из караджаду.
— М-да, — проговорил тайджи, вздыхая. — Из тех, кто смог бы убить юрдеги, только я. Но я стар, а молодые… — И тут его внимание привлек Чойжи, что возился с шаламгаем. — Чойжи! — Громко позвал Сумум-бек батыра.
Воин прекратил возиться с механизмом и подошел к тайджи.
— Нужно добыть печень юрдеги, — молвил старик, — и только ты способен это сделать, Чойжи. Надеюсь, твои навыки не исчезли со временем?
— Я готов, тайджи, — проговорил батыр, понимая для чего нужна печень зверька. — Но мне нужен конь, мой Урхан остался в лагере хана Урнура.
— Думаю, что это не проблема, — сказал Сумум-бек. — Все кони, что у нас в табуне, еще не успели забыть такого славного батыра как ты.
Маленькое тельце ящерицы лежало у ног тайджи. Из небольшой ранки, что находилась прямо в центре черепа, вытекала тонкой струйкой зеленоватая кровь. Рядом с ней, сжимая в правой руке лук, стоял Чойжи.
— Я выполнил твое приказание, тайджи, — проговорил он. — Надеюсь, этого хватит, чтобы сын Кайрат-бека остался живым.
— Вполне, — прошептал дервиш. — Дайте мне нож, а лучше палаш. — Обратился он к стоявшим вокруг него кочевникам.
Первым среагировал Тугал. Он ушел в юрту, и вернулся оттуда уже с огромным ножом. Таким разделывали обычно туши тамбуров. Подал его дервишу. Ширэ Джиладкан опустился на колени и всадил в нож в тело ящерицы. Сделал несколько движений, разрезая зверя. Затем запустил руку в кровавую зеленую жижу и вырвал печень. Причем сделал это он так искусно, что любой наблюдавший за ним счел бы, что дервиш занимается этим уже не в первый раз. В какой-то степени это так и было. Жизнь уже не в первый раз заставляла его это делать.
— Казан, — скомандовал он. Сжимая в руках печень.
Женщины засуетились, забегали. Ширэ Джиладкан еле сдержаться, чтобы не выругаться. В таких делах суета только мешала.
— Скорее в юрту, — проговорила Ургалай, хотела было забрать печень у дервиша, но тот успел отвести руки в сторону.
— Женщине лучше не прикасаться, — прошептал нищий.
Он направился в юрту, то, что оставалось сделать Ургалай, так это приподнять войлок. Дервиш улыбнулся. Он остановился перед казаном и опустил в него печень. Из нее тут же вытекла темно-синяя жидкость. Сам же Ширэ Джиладкан прикоснулся рукой к амулету. Тот был холоден. Облегченно вздохнул. Если нищий сделал что-то не так, то тот был бы начал нагреваться. Печень заскворчала в казане. Юрта стала наполняться неприятным запахом.
«Ничего, — подумал Ширэ Джиладкан, — выветрится. Сейчас главное поставить на ноги Едугея».
Вот только запах так и норовил выгнать его из юрты на свежий воздух.
— Держаться, терпеть, — бормотал дервиш, — иначе все будет бесполезно. Не успею вовремя заметить, когда она будет готова и тогда… Тогда горе на нашу планету. Нам демонов без Едугея будет не остановить.
Держался и терпел. Наконец печень приобрела золотистый оттенок.
— Готово, — проговорил он и направился к выходу из юрты.