Код Альфа
Шрифт:
— Ты его включил? Зачем? Заподозрил меня?
— Да. Понял, что ты не Стас, но не мог поверить.
— А зачем прибор?
Тео отвел взгляд:
— Хотел тебя убить, — признался глухо.
— Вот как, — протянула, побледнев — с этой стороны она Чижа не знала и о ней не подозревала. — За что же так?
— Стас… ты представления не имеешь, какой он.
— Какой? Жестокий, злой?
— Обособленный, сам у себя на уме, сам по себе и для себя.
— Вы все здесь такие. Ваш мир иных не терпит, давит без размышлений. Вы сами даете ему эту возможность, вы поддерживаете такой порядок вещей и негласно губите сами себя.
— Причем тут мы? Мир такой, законы жизни. Выживает лишь сильный и ловкий. Ситуация сложилась: либо Стас, либо я.
— И ты решил — ты.
— А надо было подставить свою шею? — пожал плечами. Стася промолчала, а Тео пошел к своей постели, что-то взял и вернулся. — На, — протянул желтый пластик. — Твоя, вернее, Стаса. Переодевалась видно когда, выронила.
Стася взяла, повертела кусок пластика и сообразила. Осела глядя на Чижа, как будто впервые видит, во все глаза смотрела и хотела объяснений не от него, сначала самой их найти пыталась. Парень смутился под ее взглядом, потоптался, сел напротив и глаза в сторону, а лицо пятнами, но отчего — сам понять не мог. Вроде все правильно, а у него такое чувство — что наоборот:
— Ну, чего? — буркнул.
— Наверное, ничего. Все как надо, да? Нормально и правильно? — Тео кивнул. И Стася синхронно за ним, потерянно, убито. — Девиз прост: подобрал карту — присвой… Тогда еще, в первый день? И молчал все это время. И сказать не хотелось, и что будет, не думалось, и как оно мне, тоже без разницы. Здорово. Я ее искала, у тебя спрашивала, а ты еще сердился, уверял, что не видел… Хотя прекрасно понимал, как она нужна. Что ты за человек? Как ты мог так поступить?
Парень голову опустил:
— Стас так же поступал.
— Оправдание? Пошли все топиться и ты с ними, забивать кого-нибудь и ты туда же. У тебя свой ум есть? А совесть? Ты сам-то существуешь, своим умом думаешь или являешься набором мышц и костей в форменной одежде — складом чужих желаний, мнений и амбиций?!
Парень помолчал, поглядывая на нее виновато и не понимающе:
— Я думал ты Стас или клон Стаса…
— Да Бог мой, какая разница, что ты подумал?! Как ты мог так поступить?! Ты видел, что я голодаю, видел, что нужна медицинская помощь и знал, что не получу ее из-за отсутствия вот этого проклятой картонки! — потрясла картой, вскочила. — И молчал! Злорадствовал, да?!…
— Нет! И не кричи!… Сама бы так же поступила, любой другой.
— Любой? Я? Что говоришь, слышишь? Ты сам клон. Бесчувственная машина, набор биологической среды, программа для уничтожения… Обычный продукт технократии, живущий под девизом: "каждый сам за себя и для себя". Поэтому и живете, как упыри в своем упырянском королевстве. И думать не надо — за вас подумают!
— Нормальный девиз.
— Скажи еще, правильный. И королевство — лучше не бывает!
— Не сердись, — в голосе и взгляде искреннее раскаянье и боль. Проникся, сообразил, что сделал?
— Не буду, — вздохнула, остывая. Что на него сердиться? Попробуй, выживи один в такой среде и не запачкайся. Но с другой стороны — человек же! — Как можно так жить? Как можно совершать подлости, спокойно смотреть на результат своего труда и даже не забеспокоится? Топить товарища и считать это нормой? — спросила, задумчиво поглядывая в стену. — Почему вы такие, почему не сопротивляетесь грязи, принимаете как должное самые низкие правила и законы? И живете по ним, вместо того, чтобы что-то изменить и измениться… Как страшно. Тупиковый мир, — и заглянула в глаза Тео. — Вас разобщили, а вы должны быть вместе. Не за карты, не за выгоду, а чтобы душой не мерзнуть. Понимаешь?
— Смутно, — признался. — Ты говоришь много не понятных вещей.
— Я из другого…
— Молчи, — поддался к ней, испугавшись. — Я не знаю, кто ты, не хочу знать, как не хочу знать, зачем и почему… потому что так не смогу выдать. Пусть твое останется твоим. Чтобы сохранить тайну, ее нужно держать при себе. Если знают двое, узнает и третий. Меня могут взять, поставить под пси-пресс и все что знаю выкачать. Здесь все прослушивается и просматривается, будь поосторожней.
Не лжет, действительно беспокоится? Значит, человек еще, значит, не потерян.
— Что не выдашь верить можно или как с картой поступил, будет? — спросила все же, не сдержав обиду.
У парня лицо пятнами пошло, в глазах укор:
— Не выдам, — процедил: я скорее сам признаюсь в том, чего не делал, чем позволю тебя задеть.
И побледнел, четко осознав, что так и есть, а отчего он голову за нее подставить готов, понятия не имел. Умопомраченье, не иначе.
Стасе стало неудобно:
— Прости, — прошептала, склонив голову.
— Ничего. Я же понимаю… Ты меня прости. Могу чем-нибудь помочь?
Вмешивать в свои дела Тео Стася не хотела, боялась за него, но выхода не было:
— Мои товарищи. Нас раскидало и я не знаю, где они. У вас есть буфер справок?
— Есть сектор новостей. Тем все что происходило и происходит, с постоянно пополняемыми архивами.
— Ipi?
— Да.
Русанова подняла карту с пола и подала ему:
— Сделаешь?
Тео замер: насколько же она доверилась ему! Так безоглядно?…
Нет, точно она "не от мира сего".
— Сделаю, — взял. — А заодно решу еще один вопрос. Завтра из комнаты не выходи. Спи, отдыхай, просматривай ipi, только не увлекайся, опасная штука.
Намек, что выгляжу ужасно? — улыбнулась женщина: от мысли что у нее будет один день на сон и свои дела на душе легко стало. Устала она в этой клоаке жутко, что и говорить.
— Поняла про ipi, не поняла на счет отдыха.
— Я куплю тебе отгул и доставку обедов в комнату. За это, — выставил карту.
— Все покупается и продается, так? Жалко вас… Хватит карты?
— Здесь очень много… Стася?
Женщина улыбнулась:
— Да, Стася… Чиж.
Пришло время удивиться Тео.
— Откуда знаешь? Меня так в детстве прозвали — свистел, как чиж, ловил их, потом продавал.