Код фейри. Заложница Теней
Шрифт:
Доран… тут все было сложно. После той попытки соблазнить меня он больше не пытался повторить подобное. Но в течение недели я ловила на себе его взгляды. Вот как сегодня, например. Я сидела в лаборатории Хэдина и заканчивала составлять список того, что мне надо. Этим я занималась вечером, а утром зарывалась в истории о фейри. В основном в книги, написанные лекарями.
Доран в лаборатории в эти дни появлялся редко. В основном я общалась с Хэдином, который пока что казался едва ли не единственным вменяемым фейри во всем Руадхе. С остальными представителями практически не сталкивалась, так как выходить куда-либо одной мне категорически запретили.
– Что? – поинтересовалась я, поднимая глаза от списка на Дорана. Он явился в лабораторию, опять одетый в черное с проблесками серебра, и теперь внимательно разглядывал меня. С каким-то непонятным выражением.
– С тобой все в порядке?
Я прислушалась к организму и честно ответила:
– Хочу пить и гулять, а в целом нормально. А в чем дело?
– Ты не чувствуешь ко мне притяжения? – напрямую задал вопрос Доран. – Или к Хэдину?
Я скосила взгляд на лекаря, тот подмигнул и снова занялся своей пациенткой. Я ее знала. Мелдит. Погруженная в глубокий сон, фейри лежала на длинном низком столе, а склонившийся над ней Хэдин сканировал ее состояние. С троицей развлекались четыре дня, после чего два лекаря слегка их подлатали и оставили приходить в себя.
– А должна?
– Люди очень сильно реагируют на нас, – пояснил Доран, сидя на краю широкого стола, на другом конце которого трудилась я. – Считается, что после ночи с фейри человеческая девушка или парень уже не смогут забыть возлюбленного. Особенно с ганконерами.
– Ну извини, если тебя расстроила. А это еще кто?
– Ганконер? Фейри, который заманивает девушек игрой на флейте. Раньше смертные называли его «ласковый любовник». Встретив ганконера, девушка была обречена тосковать по нему до самой смерти. А та приходила очень быстро, так как несчастная сохла на глазах и отказывалась от еды.
– Ясно, – откликнулась я, – моментальное привыкание и сильная ломка. Похоже на наркозависимость. Возможно, игра на флейте гипнотизирует или подчиняет ментально.
– Рори, не все можно объяснить наукой.
– Ничего, я стараюсь.
Доран глубоко вздохнул, но спорить не стал. Вместо этого спросил:
– Ты закончила со списком?
– Ну как сказать. В общем-то, да. Записала все, что вспомнила.
Доран протянул руку, видимо, ожидая, что я послушно подбегу и суну ему бумагу. Писала я своей шариковой ручкой, которую мне вернули. Как и сумку со всем содержимым, включая ноутбук. На него я возлагала большие надежды, несмотря на то, что он отказывался работать. Просто не включался. Как и мобильник.
Я посмотрела на руку и ограничилась тем, что толкнула лист в сторону Короля. Дотянется, не рассыплется.
– Мне кажется, что у вас есть особый феромон, который привлекает людей. И они впадают от него в зависимость. Как, например, муравьи от ломехузы, которая выделяет особое лакомство.
– Мило, – послышался голос Хэдина, который закончил сканирование и выпрямился. – Ты сравнила людей с муравьями?
– Вы же нас с ними сравниваете, – парировала я. – Как она?
На Дорана я старалась не смотреть. Всякий раз взгляд на него заканчивался тем, что внутри меня все начинало раскаляться. От смеси злости, желания отомстить и возбуждения. Да, я не железная! Несмотря на то, что Короля записала во враги, он не мог не вызывать вожделения. Меня всегда тянуло к сильным и волевым мужчинам. А у него этого хватало с избытком. Плюс феромоны. Я уверена, что все дело в них.
– Она
На зов в лабораторию вошли трое фейри небольшого роста. Я уже знала, что они принадлежат к виду доби. Глуповатые и исполнительные, плюс, если прикажут, будут молчать под самыми страшными пытками. Они выглядели жутковато: с бледными складчатыми лицами и красными огромными глазами. Доби взяли Мелдит и молча вынесли из лаборатории.
Мне же стало легче дышать. Как ни отвратительно троица поступила, такое наказание было все же жестоким.
– Генетический анализатор, – прочитал тем временем Доран с непередаваемым выражением на лице, – Как думаешь, хогманы поймут, когда я дам им подобное задание?
Хогманы – небольшие и крайне злобные фейри, проживающие где-то в дальней части Руадха. Король ценил их за талант изготовить практически любую вещь. Кузнецы, мастера и так далее. Конечно, сотворить тот же генетический анализатор они бы не смогли, но вот замену ему вполне могли придумать. Разумеется, с магической начинкой. Про электричество здесь не слышали.
– А что ты мне предлагаешь? Сделать чертежи?
– Нет, – улыбнулся Доран, а у меня внутри что-то съежилось от страха. С такой же улыбкой он отправил подшутившую надо мной троицу на четырехдневный подневольный секс-марафон. – Нет, Рори, ты сядешь и детально опишешь каждый предмет. Для чего он, как выглядит и что должен делать. Очень детально. Времени у тебя много, не переживай.
И вот тут я вспомнила.
– Доран!
Он чуть приподнял бровь, показывая, что слушает.
– Насколько тут отличается время от земного?
– Ты не состаришься, если тебя это волнует. Попадающие сюда смертные сохраняют молодость.
– А вернувшись обратно, сразу получают все прожитые годы и истлевают?
– Умная, – кивнул Доран. – Да, есть такая легенда. Но она неправильная. На самом деле здесь могут пройти годы, а у вас лишь несколько дней. Так что садись и работай, Рори.
Оставалось лишь скрипнуть зубами и вернуть себе несчастный листок. Заодно взять еще несколько, так как писанины предстояло много. Но это даже хорошо, так как возвращаться к себе в комнату я боялась уже дня два. И на то были причины, которые меня пугали. Дело в том, что вторую ночь подряд я не могла спокойно спать. Кое-как удавалось вздремнуть лишь при ярком верхнем свете. А вот стоило оставить только один напольный светильник, как тут же начиналось светопреставление. В углах рождались бесформенные тени, скользили по полу, слышался тихий шепот, от которого внутри все леденело. И подкрадывался ужас. Такой, что хотелось скулить и прятаться под матрас. В итоге, я толком не высыпалась и ходила крайне злая. В голову лезли подозрения, что это проделки Дорана. Мол, вот тебе, женщина, не хочешь спать со мной – общайся с Тенями.
Плюс не проходящее чувство наблюдения. Словно кто-то невидимый следил. Не со злостью или любопытством, а скорее равнодушно.
Я потерла гудевшие виски и почти злобно уставилась на лист бумаги. Доран ушел, Хэдин не вернулся. В лаборатории стояла тишина, пропахшая реактивами и специями. А в голове мелькали цифры, документация и практика работы на том оборудовании, что мне было нужно. Ну почему тут нет электричества? Все изрядно упростилось бы! Я едва не плюнула, заскрежетала зубами и злобно начала писать дальше. Господи, да я сто лет столько вручную не строчила!