Код Майя: 2012
Шрифт:
— Когда я находился в пещере, у меня были седые волосы. Наджакмал наклонилась к нему так, что их лбы соприкоснулись.
— Покажи мне.
— Но я не…
— Представь себе свое отражение и покажи его мне в камне.
Он не мог ясно мыслить, но это было только к лучшему.
Он постарался вспомнить свое отражение в голубом камне: одну щеку пересекал шрам, которого у него сейчас не было, волосы оставались столь же густыми, но стали серебряными, почти белыми. Поскольку камень теперь был его частью, он разделял воспоминания Оуэна. И на гладкой поверхности черепа появилось отражение, которое он постарался удержать.
— Достаточно.
Наджакмал выпрямилась, двумя руками взяла лицо Оуэна и поцеловала его в лоб. Прикосновение Наджакмал потрясло его до самых глубин существа. Он почувствовал, как краснеет от радости ребенка и наслаждения мужчины.
— Молчи. Тебе нужно спать. Ты прошел долгий и трудный путь.
Он уже почти засыпал. К нему пришли воспоминания, призрачные, словно сны.
— В том времени, которое еще не наступило, я видел женщину в пещере, — с трудом проговорил Оуэн. — Она держала в руках голубой камень, но я не знаю, удалось ли ей положить его на место. Меня окутал туман, и все исчезло. Больше она не появлялась.
Наджакмал пожевала губу и задумчиво кивнула.
— Значит, еще неизвестно, удастся ли ей добиться успеха. Мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы ей помочь. От этого зависит возвращение Кукулькана к жизни.
Она взяла палку и ткнула ею в костер; к небу полетели искры.
— Ты превзошел себя, и мы гордимся тобой. Мы, которые привели тебя сюда. По нашим понятиям о времени ты без отдыха работал четыре дня и четыре ночи и сумел вернуть душу своего друга. Ни один из нас не сумел бы сделать больше.
— Четыре дня?
— И четыре ночи. Вот почему ты так устал и нам пришлось тебя кормить, чтобы ты смог вернуться обратно.
Она протянула ему еще один кусок мяса.
— И все это время ты сидела рядом со мной? — спросил Оуэн, энергично разжевывая мясо.
Она усмехнулась, показав белые зубы.
— Я была рождена именно для этого. И еще я должна отослать тебя домой, когда придет время. Спи и наслаждайся в своем сердце единением с камнем. Ждать пришлось долго, и тебе нужно все хорошенько осмыслить.
В следующий раз его разбудил мочевой пузырь. Солнце переместилось в обратном направлении, из чего он сделал вывод, что проспал всю ночь и часть следующего дня.
Он лежал на постели из травы. Вокруг никого не было. Рядом стояла тыквенная бутыль с водой. Он напился, а потом встал и отошел в сторонку, чтобы облегчиться.
Наджакмал больше не следила за ним. Он увидел, как Диего и его братья возятся с мулами. Рядом находился де Агилар, одетый в белую льняную рубашку, которую захватил для него Оуэн, один из рукавов был аккуратно закреплен. Фернандес вырезал себе длинную палку и тренировал фехтовальные выпады левой рукой. Увидев Оуэна, он отбросил палку, подошел к нему и присел возле костра, разведенного у входа в шалаш.
— С возвращением. Я уже начал думать, что ты будешь спать до тех пор, пока не выпадет снег. Хочешь поесть? Я научился печь кукурузные лепешки.
— Спасибо, я действительно хочу есть. А разве здесь идет снег?
— Такое случается. Да и на вершинах гор лежит снег. — Де Агилар одной рукой принялся выкладывать на сковороду лепешки.
Он двигался легко и уверенно, видно было, что испанец делал это уже не раз.
— Как долго я спал? — спросил Оуэн.
— Лучше не спрашивай. Ты сделал удивительную вещь, хотя я и не понял, как тебе это удалось.
— В тот момент мне так не казалось.
— Значит, заносчивость тебе не угрожает, я рад. Я бы не перенес, если бы оставался в долгу перед высокомерным человеком.
В глазах де Агилара появилась новая уверенность, когда он перевернул лепешку и передал ее Оуэну.
— Ты изменился, — заметил Оуэн.
— Я видел смерть и переступил через нее. Теперь мне нечего бояться.
— Что ты теперь будешь делать?
— То, о чем ты меня попросишь. Я твой оруженосец. Нет… — Он поднял руку. — Ты не можешь со мной спорить. Я буду сопровождать тебя и выполнять твои просьбы, но я не уйду, даже если ты станешь меня умолять, так что давай не будем унижать друг друга.
Де Агилар выглядел удивительно расслабленным, но одновременно от него исходила сила, как в ту темную ночь в Севилье, после того как на него напали. На него было приятно смотреть.
Оуэн ощутил теплое прикосновение к груди серебряного дракона. Он взял медальон и слегка погладил его большим пальцем.
— Наверное, нам нужно вернуться в Англию и начать искать место, где находится каменный круг.
Он потер руками лицо. Оуэн любил Англию, но ему совсем не хотелось покидать недавно обретенные джунгли, где жили ягуары. Де Агилар осторожно спросил:
— Ты хотел бы вернуться на родину богатым человеком или бедным?
— А у меня есть выбор?
— Думаю, да. Наджакмал позвали в джунгли, чтобы она помогла женщине, которой пришло время рожать, но она дала мне понять… что во время твоего путешествия у тебя были седые волосы.
— Да, мои волосы серебрились, как пьютер. [19] Выглядел я довольно странно.
— Она так и сказала. Камень требует от тебя многого, но он также обещает огромный дар. Нам дали возможность отдохнуть и насладиться обществом друг друга здесь, с этими людьми, перед тем как отправиться в Англию, чтобы ты мог выполнить свое предназначение.
19
Сплав олова со свинцом.
— Отдохнуть? И как долго? Неделю? Месяц? Сезон?
— До тех пор, пока в твоих волосах не появится серебро, друг мой. — Де Агилар наклонился вперед и, приподняв прядь волос Оуэна, с преувеличенным интересом принялся разглядывать корни. — Ну, если тебе не придется пережить серьезных потрясений, у нас есть… около тридцати лет…
— Тридцати…
Оуэн посмотрел на него, а потом расхохотался.
Он продолжал хохотать, понимая, что ведет себя глупо, но он наслаждался шелестом листьев и ароматами джунглей, голосами Диего и его братьев, которые успокаивали мулов, напуганных безумным англичанином.