Код предательства
Шрифт:
Одним словом, как я уже говорил, у неё пошли гонки, которые можно было сформулировать так: за что боролись, на то и напоролись. Вечная диссидентка Наташка, за которой всю жизнь бдило и подглядывало недремлющее око госбезопасности, сама, в шизофренических своих мечтах обрела гнусные способности своих извечных врагов.
В последний раз я видел Наташку у себя на работе. Высокая, цветущая, всё-таки - похудевшая, постройневшая, она вошла в кабинет. Растерянная слегка. Рассеянная. Мы поговорили о пустяках. Таких, например, как предсказания, заглядывание в будущее, которые Наташка освоила буквально на днях.
– А что?
– издадут ли когда-нибудь мою книжку?
–
– Ну, тебе ведь это и не очень важно, правда?
– ответила. Добавила: - Да, тебя будут издавать маленькими тиражами. Очень маленькими. Твои книги станут семейной реликвией, их будут передавать сыновья внукам и - дальше.
(Что удивительно - ведь она оказалась права. Когда я умер, сын Витя привёл в порядок мои рукописи, набрал книгу в компьютер, и сделал вручную что-то, около десятка, экземпляров. Он пришёл ко мне на могилку, показал, как выглядит книга, полистал страницы...)
Но это случилось много позже. А тогда ушла Наташка, и я её больше не видел.
Мысли о ней неожиданно вспыхнули, когда юный гэбэшник Спивак-Лавров принёс мне посмотреть странную видеозапись. Он её сделал сам и поэтому пришёл ко мне пьяный, с перепуганными глазами. Я ему и раньше говорил: - Олежка, не бросай телевидение, не уходи ты туда . И говорил - куда. Человеку с добрыми глазами, читающему стихи, еврею к тому же - не место в органах нашей безопасности. Спасаясь от армии, Спивак согласился на сладкие посулы тайной нашей полиции, пошёл, будто бы, пресс-секретарём, и, по совместительству - видеооператором. Сначала было ничего, но вот вчера ночью...
...вчера ночью Спивака повезли с видеокамерой арестовывать какую-то умалишенную. Красивая женщина. Было лето. Она в свете автомобильных фар убегала в ёлочную лесную посадку около Актюбинского водохранилища. По ней стали стрелять. Пули сбивали её с ног, но женщина вскакивала и бежала опять. Потом её всё-таки окружили, взяли в кольцо, на окровавленную набросились. Изрешечённая пулями женщина визжала и сопротивлялась. Верёвка рвалась, её скрутили проволокой, надели наручники. Потом...
Потом, в ярком свете фар, кто-то, молодой и крепкий, ей молотком сноровисто забил деревянный кол, чуть пониже левой груди, туда, где должно быть сердце. Разорванная кофточка, красивая, забрызганная кровью, грудь...
Я узнал Наташку. Это была она. Сумасшедшая диссидентка. Красивая, как никогда, с колдовскими своими, закрытыми уже, глазами. Куда, в какую приёмную потащилась она делиться своими оскорбительными знаниями? И какой компьютер, либо чёрный колдун или упырь, взятый чекистами на довольствие, выдал информацию, что только осиновый кол может остановить Наташку, заставить её замолчать?
Ну, а дальше всё было совсем просто.
Вначале от несчастного случая погиб Олежка Спивак-Лавров. Потом - я.
____________________
1– Лубянка по-актюбински
2– “ты его, как хочешь, назови” – КГБ, конечно
январь, 1998г.
БУЛЬВАРНОЕ ЧТИВО
Небо грезило грозой. Цветные тучи в предзакатном солнце пучились и клубились. На востоке лучи солнца запутались в мелкой водяной пыли облаков, и с неба на далёкий лес упала двойная радуга.
Ниночка вышла к реке неожиданно. Хотя и не река вовсе - так, почти ручеёк. Берег порос молодыми тополями, тал ой. Коса
Ниночка собиралась искупаться где-нибудь от людей подальше. И остался где-то, дальше лая собак, посёлок Курайли 1. Иволга хныкала в кустах. Грозилось на востоке чёрное, в красных пятнах, небо. Но здесь, на камушковой косе, было жарко и уже чуть оранжево от предзакатного солнца.
Когда никто не видит... Ниночка вначале убедилась, что вокруг никого нет. Ни одной человеческой живой души. Ни заблудшего рыбака. Ни бича мечтательного.
Когда никто не видит, можно поиграть с водой, с одеждой. Всё-таки представить, что кто-то подглядывает из-за кустов и зайти в озерцо поглубже, естественно, вынужденно, приподняв платье.
Потом выбежать снова на берег. Лечь на горячие камушки, как попало. Тепло солнца послушать на себе. Шелест узких листьев тальника; вода, побулькивая, перебегает где-то рядом.
...она всё-таки сбросила с себя дорогое английское ситцевое платьице, пошла в озерцо. В нём вода чистая отстоялась, согрелась в покое своём.
Уже собиралась Ниночка плюхнуться всем телом, окунуться. И тут из ровной глади водоёмчика, подобно фонтану, вынырнул мужчина. Страшно стало, конечно. А мужчина был еще к тому же обнажён и возбуждён, и того и другого испугалась Ниночка сразу, как только испугалась бурного восстания из тихой глади крохотного озерца. Кряжистый мужчина, молодой, глаза наглые, синие. Вынырнул, встал с водой чуть выше колен и в улыбке оскалился. Стоит - и к Ниночке не идёт, и обратно не ныряет. А вдруг пойдет?
– подумала с женским страхом Ниночка и прикрыла рукой груди от наглого взгляда. Кинулась было второй рукой защитить себя больше, надёжнее, но только вчера, на рынке у ДСК 2, купила за пятьсот тенге 3прелестные французские трусики из бежевого цвета, хлопка и воздуха. Были ещё за семьсот, из воздуха и цвета. Но у Ниночки не хватило денег. Вспомнила девушка и - поправила причёску. Разметались волосы от неожиданного испуга.
И тут мужчина шаг сделал навстречу Ниночке. Как тут не убежать? Тем более - непонятно, сколько он в этой воде сидел. Холодный, наверное.
Ниночка всё бросила и заподпрыгивала к берегу. Но тут - уж, действительно, ужас! На берегу, на круглых мелких камушках опять стоял этот взрослый, судя по волосам на груди, мужчина, и ждал уже к себе Ниночку. Вот сейчас она к нему подбежит, загорелая, пухленькогубая. Во французских своих...
Ниночка позабыла о приличиях и, уже не прикрываясь, вскрикнув даже, кинулась по кромке косы туда, откуда пришла. Хоть бы, какой рыбак попался, или пионер-следопыт. Вместо пионера, уже почти добежав до зарослей, уже почти спасена от развития приключения, Ниночка чуть не наткнулась опять на него, на этого весельчака, который стоял у неё на пути в кустах, ждал ее, и очень видом своим выдавал откровенное, агрессивное уже желание.
______________________________
1 – Курайли - Юлиус Фучик думал, что там разводят кур
2 - ДСК – рынок для бедноты в Актюбинске
3 - 500 тенге – 12 бут. водки (рус.)
Ниночка бросилась обратно.
Конечно же, там, у края косы, там, где она оставила свое английское летнее платье и лёгкие туфельки, там уже стоял он. Голый, как жених. Весь, как жених, которому очень не хватает невесты, который ждёт эту невесту, чуть ждать не замучился.