Код предательства
Шрифт:
Насмотревшись, Кинси в ладонях принесла речной воды, брызнула на лицо, на грудь. Избранная мечта морщилась, дальше спя. Виновата ли после этого Кинси, что сдёрнула майку "Мегадет", потом коснулась, потом поцеловала. Не просыпался парень - это его проблемы. Кинси отбросила условности, прильнула. Она осторожно, потом страстно совершила молитву любви над спящим юношей. Не просыпаясь, он стал готов быть возлюбленным.
Что и свершилось. Что и не заставило себя долго ждать.
Виновата ли Кинси, что, любя уже давно, решилась присесть на символический космодром? На этот раз
Какие сны видел, безнадёжно спящий, её красавец?..
Восторг наступил почти сразу. Кинси устало провела ладонью по слегка волосатой груди. Постепенно, послойно возвращалась реальность. Стал заметен ветерок. Песчинки собирались в метель, осыпались на холмиках. Кинси взглянула на лицо юноши. Знакомое, любимое лицо. Но... странная улыбка появилась на нём. Как там, в автобусе, у пассажиров. Кинси внезапно стало холодно. И ветер сильнее подул, и песок стал заносить, засыпать тело юноши. И кожа его начала трескаться, а на лице как-то стягиваться. Улыбка разорвалась в оскал; всё ещё сидя, Кинси почувствовала под собой расползающуюся плоть и кости скелета.
Кто может такое выдержать? Даже, если вы очень человека любите, у вас есть предел восприятия его отличительных особенностей.
Кинси вскочила, так сказать, в ужасе. И побежала сквозь кусты, под собою не чуя ног. Толком так и не оделась - в одном платье, куда глядят глаза.
А перед глазами пробежали и пышный травостой, и заросли тальника, и поле, огромное поле горячего белого песка.
Она долго бежала ещё потом, когда сил уже не было. Она потом упала на красивой зелёной лужайке. Упала без чувств, без движения, в белом своём платье, разметав, без умысла, красивые обнажившиеся ноги. В спасительном забытьи.
03.06.97г.
***
Ясно. Безветренно. Зелено. Тепло. Почему бы бабочек не половить? Молодой человек, по внешнему виду очень похожий на Горбачевского 1, пританцовывая, шёл по лугу. Любитель-энтомолог он был. В хорошую погоду наденет шортики, шляпку, захватит с собой сачок и - к природе. Очки у него, конечно, были, и - приличная к очкам рассеянность. По имени он был, может быть, даже Артур. Да, да, иного имени у него и не могло быть. Точно, Артур. Значит, так: очки, шляпа, шорты, сачок. Между очками и шортами, допустим, майка. Или просто бабочка-галстук-киска. На резиночке.
Шёл, пританцовывая, напевая свои тирольские песенки, Артур. Увидит бабочку, притаится в кущах чилиги или вереска. Потом, обратите внимание: как кот, приподнимает напряжённый зад и нервно водит им из стороны в сторону - туда-сюда. Туда-сюда - и замахивается сачком, чтобы предотвратить полёт невесомой крылатой тварюшечки.
Редко когда удача преследовала молодого неженатого энтомолога. Ещё реже она его настигала. Хотя - смотря что называть удачей. Бабочки со смехом улетали, а Артур оставался. Очаровывался внезапной прелестью полевого цветка или даже былинки, согнувшись, долго разглядывал через толстые свои очки обыкновенное чудо природы. Зачем ему бабочки? Ему и женщины не были нужны. И девушки. Потому что Артур был однолюбом. В очереди за мороженым...
...в очереди за бутылкой превосходного "Кагора", он увидал как-то одну пирамидальную прелестницу. Ещё смешливостью, светловолосостью она отделялась среди всех. Артур пытался протиснуться к ней, рассказать про бабочек и подарить суслика, но давка за "Кагором" усилилась, бутылки стали передавать через головы, какая-то дамочка,
Очередь сосредоточилась на льющейся из бутылки кровавой струе, люди ловили бесплатный хмель ладонями, ртами и одеждой. Артур пошёл стираться. Девушка пропала. Светловолосая. Не ведая того, сама, она оставила Артуру в ушах свой колокольчиковый смех, а, где-то на внутренней поверхности его черепной коробки, спереди, на чёрном фоне - своё светящееся изображение. В грустные минуты (например, когда у Артура пропала его любимая собака доберман кобель Эврик), в грустные минуты Артур призывал к себе на внутреннюю переднюю пластинку черепа свою радость - смеющийся светящийся облик. Бывают же в мире прекрасные и совершенные женщины, пока с ними не ознакомишься поближе.
Бегая по летнему лугу, маша сачком, Артур совсем не предполагал встретить свою девушку. Среди мягкой пушистости длинной травы, в тени пожилой берёзы, она разметалась свободно, как будто на бегу уснув. Кроме платья на ней не было ничего лишнего. Артур покраснел. Давала о себе знать неженатость, нетронутость.
Артур бросил сачок. Кинулся в заросли глубже, туда, где росли ландыши, орхидеи, тюльпаны и розы. Охапки снёс к своей девушке. Накрыл, скрыл ландышами девические тайны. Через ландыши касался любимой своей, дрожали руки у Артура, он не понимал, у кого это сон, кто спит. Лучше, если спит она, светловолосая. Пусть поспит подольше. Мало ли кем она может проснуться...
Разбросав вокруг синие, алые, жёлтые, белые, оранжевые тюльпаны, Артур принялся за розы. Отделял от колючек, лепестки обрывал, осып ал лесную свою принцессу. Она спала, спала, удивительная. Долго спала. Тёплая - Артур чуть коснулся плеча. Если проснётся - всё равно от судьбы не уйдёшь.
Девушка не просыпалась. Ресницы дрогнули, перевернулась чуть, осыпались ландыши. Сороки могли увидеть. Соловьи. Мог увидеть выхухоль нескромную во сне нимфу. Прикрыл её Артур губами. Лицом. Почему-то даже слеза у него выкатилась, скатилась, упала сразу на тело девушки, горячая; смело, непредсказуемо упала, обожгла не загоревшую среди смуглости кожу, где-то у выпирающей косточки на краю живота, пахнущего ландышами.
______________________________
1 – Горбачевский – интеллигент города Актюбинска
Артур сорвал с себя свою киску-галстук...
Может, это был сон на двоих. Для двоих. Слов таких никогда никому не говорил Артур. Он даже их не знал. Они родились и выплеснулись в горячечном любовном шёпоте. Девушка, не открывая глаз, ответила ему. Любимый!
– много раз тихо вскрикивала она и почему-то плакала.
После она даже не захотела взглянуть на цветы, на Артура. Она сделала вид, что спит дальше, что даже не просыпалась. И лицо её сначала сделалось другим, не таким, каким оно было у неё, любимой. Да, да, чего уж тут скрывать через обиняки и экивоки, ведь шила в мешке не утаишь. Потом, как догадываемся мы, но Артур ещё ни о чём не подозревал - потом лицо девушки стало странно морщиться, и мелкие кровянистые полоски, трещинки побежали от лица по телу. Плесенью покрылось белое платье, истлело на глазах, кости скелета проступили сквозь оседающую, распадающуюся плоть.