Шрифт:
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru
Наринэ Абгарян Об Александре Дунаенко
Александръ Дунаенко – один из самых талантливых авторов современного русского рассказа. Творитель той прозы, которой давно не было, и которую мы с таким нетерпением ждали. Сильной, настоящей, думающей прозы. Он всегда идёт до конца. Он не терпит намёков и экивоков – там, где другой писатель стыдливо отворачивает взгляд, пытаясь литературными приёмами завуалировать свою мысль, или наоборот, ударяется в недопустимую тривиальность, Александръ Дунаенко ведёт себя,
Рассказы Александра Дунаенко интеллектуальны, мелодичны, бесспорно эротичны, нестерпимо осязаемы. Кажется – ещё чуть, ещё шаг – и текст утащит тебя в какое-то другое, неведомое доселе бытие, возвращения из которого уже не будет никогда. Но вдох – и ты снова на этом берегу – оглушённый, опустошённый, абсолютно первозданный.
Через некоторое время приходит понимание того, что автор просто поиграл с тобой. Он позволил проникнуть в его реальность, а потом вежливо выпроводил обратно. Это его царство, его епархия, и посетителям там место ровно на то время, которое отвёл им писатель Его совсем не заботит, каково это – дышать после.
Я искренне завидую людям, которым ещё предстоит познакомиться с рассказами Александра Дунаенко. Я была на том благословенном берегу. И запомнила его навсегда.
Афродизиаки
Женщина
В ноябре месяце прошлого года я видел, как с черного неба падали хрупкие кристаллики воды и разбивались о землю насмерть. Всю зиму мы топчем останки небесных творений… Ну, зима – это потом. Вначале было лето…
Вначале было лето, И много солнца возле синего моря. Галька, куски бетона, фантастическая зелень и немилосердная вонь субтропиков. Я купался с посторонней мне женщиной, которая от мужа и двоих детей уехала в отпуск к синему морю.
Я не уехал ни от кого. У меня не было своей семьи. Всё как-то не сходилось, не получалось, а теперь уже и привыклось.
На море без женщины никак нельзя. Женщина очень как-то скрашивает бездельный образ жизни, осмысливает его. Куда бы с ней ни пошёл, чем бы ни занялся, время пролетает удивительно быстро и с толком, которого невозможно объяснить.
На море у меня была женщина. Жила по соседству в курятнике. А я в свинарнике. Платили по 40 копеек в час за койко-место. Вместе купались, ходили в кино, столовую. Почему не предохраняешься? – спрашивал я. – А вдруг девочка или мальчик? Тощая, как жертва режима. Цены бы не сложили где-нибудь в Англии. А у нас – ничего. Без фурора. К пухленьким как-то больше. Вся страна припухла от уверенности в завтрашний день.
По гальке ходить полезно. Даже по горячей. Особенно по горячей. Соль в суставах растапливается. А с сахаром мы уже покончили. Хватит народ травить. Вон – апельсин сладкий, виноград сладкий. И – никакого вреда.
Груди от солнца нужно прикрывать. Радиация. Вредно.
Я не знаю, про нас не написано. Может быть, тоже вредно. Что? И у тебя муж ни рыба, ни мясо? А я – мясо? По рубль девяносто, филейка. Я – филейка. Доброе слово и кошке приятно. Стараюсь до судорог. О н и же вроде, как рояль. Подойдёшь с ключиком, с молоточком, с камертончиком. Тихо сядешь подле и давай: тук-тук. И – слушай. Поправил струну, тюкнул и – дальше.
Вот так настроишь, подтянешь, а потом – возьми аккорд, другой, третий. Красиво. Чисто. Звучит-то как!
У мужа нет слуха.
Я стала совсем другая.
Давай поженимся.
Очень хорошо. У меня сразу двое детей и трёхкомнатная квартира, и в каждой из комнат меня будет настигать этот рояль. Тюк-тюк… И так хорошо. В одном городе живём, гора с горой, человек с человеком, собака с собакой.
Кончается отпуск. Чемоданы. Красивое на тебе платье. Да и сама ты… Брось, не смотри зверем. Нет, не зверем, а так, будто на всю жизнь прощаемая. Гора с горой. Кролик с удавом. Нет, я выйду из самолёта позже…
И вот наш общий город. Ты пропала в нём. Телефон, адрес – на кой чёрт они мне. Пропала, как не было. День, два – ничего. И неделя, месяц – я каждый час и минуту не испытываю ни малейшего беспокойства. Расстались – и ладно. Была женщина. Живёт где-то здесь. И адрес не нужен. Зачем мне её адрес? Столовая. Компот из сухофруктов. Там, у моря, тоже был компот из сухофруктов. А у этой девушки, как у тебя, такая же длинная, загорелая шея. Вот и фильм докатился до нашего города. Почему бы ни посмотреть во второй раз, неплохая вещь, там, у моря, смотрел в первый.
В ноябре встретились. Не узнал. Пальто, меховая шапка. Подошла в румянце. – Чай, кофе? У меня, конечно. Недавно получил квартиру: 11 микрорайон, газ, горячая вода. Что-то новое в твоих поцелуях. И вся другая. Спасибо тебе. Ты меня сделал женщиной. Я и мужа не понимала, а вот после тебя… Я так счастлива, я так его люблю…
И была ночь. Я возвращался в свою пустую квартиру в 11 микрорайон. И первый раз в жизни я не радовался снегопаду, который открылся внезапно и сразу крупными мохнатыми снежинками. Мне представилось, что они падают, не удержавшись на краю облака, головой вниз и разбиваются насмерть об замёрзшую землю. У меня кружилась голова. Мне казалось, что это я стою на краю облака, теряю равновесие и ухватиться мне не за что.
Свободная жизнь
Когда я слышу, как женщины расписывают свою независимость в домашнем хозяйстве, меня смех разбирает до икоты. Тоже мне нашли, на чём строить политику. И строят. На плюшках. Я могу прожить без плюшек, вы можете прожить без плюшек, в конце концов, и я и вы можете сами их приготовить, если в этом вам поможет жареный петух, так значит ли из этого, что вы и я произошли от обезьяны, а все женщины – от святого духа?