Код Рублева

Грановская Евгения

– Может, ты перестанешь ухмыляться? – сурово осадил его майор Синицын.

– Извините, товарищ майор.

Майор повернул голову влево, и у него отвисла челюсть от изумления.

– Забавная зверюшка, правда? – сказал оперативник. – Я где-то читал, что таксидермисты любят так шутить. Голову от одной зверюги пришивают к телу другой. По мне так вот эта псина гораздо страшнее.

Оперативник кивнул подбородком в сторону чучела большого пса, таращившего на незваных гостей пустые, черные глазницы. Синицын, не отвечая, подошел

к телу таксидермиста и осмотрел его.

– Палыч, давай-ка приступай, – задумчиво сказал Синицын.

Судмедэксперт, седой, сухонький старичок, присел рядом с трупом и раскрыл чемоданчик с инструментами. Несколько минут он возился с телом, затем повернулся и сказал:

– Это интересно.

– Что? – спросил Синицын.

– Когда ему взрезали живот, он был еще жив.

Майор пожевал губу, потом спросил:

– От чего он умер?

– Вероятней всего, от потери крови, – ответил эксперт, ковыряя блестящим инструментом окровавленную солому. – По всему видать, сердце у шкуродера было здоровое. Если, конечно, убийца не колол ему обезболивающее. Кстати, пытали его вполне профессионально, по всем правилам пыточной науки. Сперва загоняли под ногти деревянные щепки. Потом отхватили кусачками мизинец. Вот, видите? Аккурат по суставу первой фаланги. Ну а затем наш Малюта Скуратов потерял терпение, задрал клиенту свитер и вспорол ему живот.

– Чем он орудовал?

– Скорняжным ножом. Вот он, милый, рядышком лежит. Разрез сделан весьма умело. Лезвие рассекало ткани поэтапно – кожу, жировой слой, мышцы… Думаю, у доктора Берга было время тщательно изучить строение собственного организма. Жаль, что воспользоваться этим знанием он уже никогда не сможет.

Эксперт усмехнулся, однако Синицын, судя по кислой физиономии, не находил это забавным.

– Когда наступила смерть? – спросил он.

– Около двух часов назад, – ответил эксперт.

Майор посмотрел на блестящую лужу крови под креслом и почувствовал тошноту. Ему вдруг до смерти захотелось глотнуть свежего воздуха.

– Вы тут заканчивайте, а я пойду перекурю, – глухо проговорил он, доставая из кармана сигареты.

– Подождите, майор. Тут есть еще кое-что интересное. – Эксперт посветил фонариком на руку доктора Берга и пояснил: – Я засучил ему рукава, чтобы проверить вены, и вот что нашел.

На сгибе левого локтя доктора Берга виднелась небольшая, выцветшая татуировка в виде звезды с шестью лучами.

– Видите? Это звезда. А теперь взгляните сюда. – Эксперт направил луч фонарика на другую руку. – Вот, смотрите. На том же самом месте.

На сгибе правой руки таксидермиста майор разглядел такую же блеклую татуировку, но уже в виде латинского креста.

– Звезда и крест, – тихо проговорил Синицын, разминая в пальцах сигарету.

– Да, звезда и крест, – подтвердил эксперт. – Возможно, это что-то значит. А может, он наколол их просто для красоты.

– По-вашему, это красиво? – сухо осведомился Синицын.

– По-моему,

не очень, – ответил эксперт. – Но вкусы могут быть разными.

Взгляд Синицына упал на окровавленный пучок соломы, торчащий из живота таксидермиста. Он вновь почувствовал тошноту.

– Вернусь через две минуты, – сказал Синицын и, провожаемый насмешливым взглядом эксперта, направился к выходу, морщась и тихонько приговаривая под нос: «Что за поганый мир…»

7. Крест и звезда

Профессор Северин вынул трубку изо рта и широко улыбнулся:

– Ба! Сам господин Берсенев! Ну входи-входи! – Он посторонился, чтобы впустить дьякона, и тут увидел Марго. – Да ты не один. Как зовут твою прекрасную спутницу?

– Марго, – сказала Марго.

– Марго-о? Очень приятно. – Северин, склонив седую голову, галантно поцеловал девушке руку. – Добро пожаловать в мою скромную берлогу.

По пути в гостиную Марго с любопытством разглядывала Северина. Красный халат до пят, черная флибустьерская бородка, густые седые волосы, откинутые назад, блестящие черные глаза и красные губы, изогнутые в мефистофельской усмешке.

– Простите за беспорядок, – сказал Северин. – Жена уехала к матери в Днепропетровск, а из меня хозяин неважный.

Он усадил гостей на диван, а сам остался стоять, попыхивая трубкой с длинным мундштуком. Марго тотчас уставилась на клетку с большим попугаем, который, в свою очередь, повернул голову и так же пристально уставился на нее круглым глазом.

– Полагаю, вы не откажетесь от кофе? – спросил Северин.

– Не откажемся, – ответила Марго.

– Тогда я оставлю вас на несколько минут. А вы пока осмотрите комнату – на стенах есть любопытные гравюры.

Северин ушел на кухню, напевая под нос:

А может быть, в притонах Сан-ФранцискоЛиловый негр вам подавал манто…

Марго дождалась, пока его голос достигнет кухни, и тихо спросила у дьякона:

– Он точно преподаватель культурологии?

– А что?

– Больше похож на пирата. Трубка, попугай. Как его, кстати, зовут?

– Северина – Игорь Федорович. А попугая – Бенвенуто.

– Полундра! – гаркнул попугай, услышав свое имя, и принялся со свистом и щелканьем раскачиваться на трапеции.

Марго поднялась с кресла, подошла к клетке и тихонько постучала пальцем по железным прутьям.

– Бенвенуто! – окликнула она птицу. – Эй, Бенвенуто!

– Давай поцелуемся! – предложил попугай. – Еще разок! Еще разок!

Марго засмеялась.

– А этот попугай знает толк в жизни, – весело сказала она.

– У Северина молодая жена, – объяснил дьякон.

– Тогда все ясно. – Марго снова постучала пальцем по решетке и сказала: – Хочешь меня поцеловать, шалун? Тогда иди поближе.