Код Рублева

Грановская Евгения

– Чего стоите? – прикрикнул он на пленников. – Двигай вперед!

Флегматичный на минуту замешкался, чтобы достать из кармана коробочку и проделать несколько привычных движений. Затем убрал коробочку в карман, рысью нагнал всю честную компанию и перевел коня на шаг.

– Господа, – обратился он к путешественникам. – Вы хоть знаете, с кем будете иметь честь общаться?

– Подпоручик сказал, что нас ведут к генералу, – ответил за всех Алеша.

– К «генералу», – добродушно передразнил флегматичный юнкер. –

Это не просто генерал. Вам о чем-нибудь говорит имя Слащев?

Алеша посмотрел на Пирогова.

– Да, конечно! – поспешно ответил тот. – Говорят, это героический человек!

Флегматичный таинственно усмехнулся и посмотрел по сторонам.

– Ну так я скажу вам по секрету, господа, – снова заговорил он, понизив голос, – генерал-майор Слащев вовсе не Слащев.

– А кто же он? – спросил Алеша.

– Обещаете хранить секрет?

– Конечно.

– Генерал Слащев на самом деле великий князь Михаил Александрович. Наследник российского престола! Только это между нами, господа.

Алеша удивленно раскрыл рот, а нервный юнкер недовольно поморщился и сказал:

– Ты, Коля, нынче перебрал с порошком. Повторяешь всякие глупые слухи. Ладно, солдаты в эту чепуху верят, но ты-то…

– При чем тут солдаты? – обиженно ответил флегматичный. – Если хочешь знать, один из офицеров мне это подтвердил. В приватной беседе.

– Это кто же, интересно?

– Я же говорю – беседа была приватная. Я не имею морального права открыть тебе его имя.

– Вот и видно, что ты врешь.

– Я? Вру? Хочешь перекрещусь?

– Ну перекрестись.

– Вот те крест! – сказал флегматичный и энергично перекрестился.

– Я видел, Коля, как ты перекрестился, – сурово сказал ему нервный юнкер. – Не справа налево, как православный человек, а слева направо, как латинянин.

– Да какая к черту разница?

– Ты это сделал нарочно, чтобы за свои слова перед Господом не отвечать.

– Да ну тебя с твоим занудством.

Несколько минут ехали молча. Затем флегматичный юнкер, который отчего-то вдруг сделался словоохотливым, заговорил снова.

– Я рад, господа, что вы не большевики, – улыбаясь, сказал он. – Мне бы не доставило удовольствия вас убивать.

– А вы убиваете всех большевиков? – поинтересовался Пирогов.

– Разумеется. А как иначе? Что вы будете делать с чертом, если увидите, что он склонился над постелью вашей спящей матери?

– Коля дал обещание убить своими руками сто большевиков, – пояснил путешественникам нервный юнкер.

– И сколько уже убили? – поинтересовался Пирогов.

– Двадцать три, – спокойно ответил пухлый юнкер. – Причем троих из них я заколол штыком.

– Коля очень силен, – вновь сказал нервный юнкер. – И очень ловок в сражении, несмотря на свою комплекцию и флегматичность.

– Охотно верю, – сказал вялым голосом Пирогов.

Минут через двадцать достигли

железнодорожной станции. Генеральский вагон стоял отдельно на путях.

Четверо дюжих казаков под руководством худенького, смазливого офицера в белой кубанке с красным верхом и великолепной белой черкеске тщательно обыскали путешественников, после чего отошли, давая им дорогу к ступенькам вагона.

* * *

– А, вот и гости пожаловали!

Генерал-майор обернулся от стола, возле которого стоял, склонившись над картой, выпрямился и шагнул им навстречу.

На плече генерала сидел черный, как ночь, ворон с желтым клювом. Глаза ворона были подернуты белой слепой пленкой.

– Господин генерал-майор… – начал было рапортовать офицер в кубанке, но Слащев остановил его жестом:

– Будет. Сам познакомлюсь. Проходите, господа! Присаживайтесь к столу! Нет, не сюда, а вот к этому – он у меня обеденный.

Путешественники расположились вокруг большого круглого стола красного дерева, посреди которого стоял графин с водой и плетеная вазочка, доверху наполненная фруктами.

– Уселись? Вот и молодцы.

Слащев пересадил ворона с плеча на шкаф, а сам выдвинул кресло и медленно, стараясь не потревожить вытянутую вперед ногу, в него опустился. Алеша во все глаза разглядывал знаменитого генерала. Это был высокий, худощавый человек, одетый в белый щегольской мундир необычного покроя и лиловые рейтузы. В бледном лице его не было ничего примечательного, кроме разве что глаз – светлых, блестящих и каких-то оцепеневших, словно их залили жидким стеклом. Слащев был довольно привлекателен собой, но в губах его было что-то неприятно насмешливое и в то же время жестокое, будто два этих состояния постоянно присутствовали в нем, соревнуясь между собой.

– Ну рассказывайте, – заговорил Слащев приятным голосом, с любопытством оглядывая путешественников. – Куда путь держите? Откуда странствуете?

– Мы… – начал было Алеша, но тут в горле у него запершило, и он смущенно кашлянул в кулак. Потом хрипло проговорил: – Странствуем в поисках лучшей жизни, господин генерал. Ищем, где бы пригодиться.

– Я, похоже, уже нашел! – неожиданно громко сказал Пирогов, привлекая к себе все взоры. – Ваше превосходительство, позвольте мне сражаться с большевиками под вашими знаменами!

– Сража-аться? – насмешливо протянул Слащев, разглядывая пухлую физиономию Пирогова и его грузную, медвежью фигуру. – А вы стрелять-то хоть умеете?

– Приходилось, – со значением ответил Пирогов.

– Где?

– В лесу.

– По куропаткам и вальдшнепам?

– Отчего же? Я и на кабана ходил. В одиночку. Однако, ваше превосходительство, мне кажется, что это не имеет значения. По моему твердому убеждению, каждый честный человек в России должен вступить в схватку с большевизмом.