Кодекс Агента. Том 3
Шрифт:
— Привет, Саша! Все хорошо? — с тревогой спрашивает меня Романова, окончив молитву.
— Привет, Наталья! А должно было быть плохо? — отвечаю я вопросом на вопрос и улыбаюсь одними лишь кончиками губ.
— Никогда не знаешь, чего ждать после вызова в кабинет Князя Бестужева! — уклончиво отвечает она.
— И ты пришла сюда, чтобы…
— Чтобы защитить тебя от возможных неприятностей! — кивает девушка и едва заметно улыбается.
— Как видишь, мы с князем поладили…
— Вижу — в этот раз мне не пришлось его лечить, как после вашей
— Но я и сам мог бы…
— Сейчас к нему не пускают никого, кроме родных и доверенных врачей!
— Ему стало хуже? — задаю я вполне очевидный вопрос, не чувствуя, впрочем, сострадания.
— Пойдем! — коротко отвечает Наталья и берет меня за руку.
По коридорам Большого Кремлевского Дворца мы идем молча. Наталья крепко держит меня за руку, давая понять стоящим через каждые десять метров гвардейцам, что я свой. В голову совершенно некстати приходит мысль о том, что вся эта бутафорская защита не стоит ни гроша, потому что даже со мной не справится и сотня бездарей. Разве что массой задавят, и то не факт.
В апартаменты Цесаревича мы попадаем через потайной ход, который скрывает одна из стен гостиной. Там нет никого: ни гвардейцев, ни магов, ни докторов. Только впопыхах брошенные вещи. Но главное изменение в другом: вместо стеклянной двери в спальню теперь установлена бронированная металлическая, да еще и защищенная каким-то мощным артефактом, который чувствую даже я.
— Сейчас ты все поймешь! — говорит Наталья, прикладывает ладонь к серому кругу на двери, и она отъезжает в сторону.
В спальню Алексея Романова я захожу с некоторой опаской, ожидая увидеть в ней все что угодно, кроме оков на руках и ногах Цесаревича. Толстые цепи от них тянутся к мощным кольцам, закрепленным в полу. Растянутый цепями, Наследник Престола лежит на кровати, закрыв глаза. Его грудь равномерно поднимается и опускается в такт дыханию. Я непонимающе смотрю на Наталью.
— Он начал бросаться на отца, — с горечью шепчет она. — На Глав Великих Родов! Даже на дознавателей, которые знают его с пеленок!
— И на тебя — тоже? — спрашиваю я, уже зная ответ и догадываясь о причине агрессии Алексея.
— Нет! — Наталья качает головой. — На меня, мама и ба он смотрит как и раньше — с любовью и почтительностью! Вот только мы…
Романова осекается и замолкает.
— Мы ему в глаза смотреть больше не можем! — она отворачивается от брата и кладет голову мне на плечо. — Он просит привести тебя уже третий день…
Цесаревич вздрагивает во сне, цепи глухо звенят, и он открывает глаза. Алексей приподнимает голову и смотрит на нас с Натальей. Его радужки черны, как безлунная ночь.
— И ты, Брут! — говорит он мне с отчаянием в голосе и закрывает глаза.
Я знаю, что он увидел в моих. Ту же тьму, которая плавает в его душе. Теперь он наверняка думает, что я — один из врагов Российской Империи.
— Вон! — истошным голосом орет Романов. — Вон из дворца! Чтобы здесь ноги твоей больше не было! Ни во дворце, ни в спальне моей сестры!
Глава 20
Секс по расчету
Роскошные лимузины успели мне надоесть, но к Трубецкому я еду на Руссо-Балте. Точнее, за Трубецким. Машина заезжает в тенистый двор высотки Синих, делает почетный круг вокруг статуи основателя Великого Рода и останавливается перед главным входом. Андрей выскакивает из здания под проливной дождь, бросается к машине и запрыгивает в салон.
— Привет, бастард! — говорит он, радостно улыбаясь.
— Привет, аристо! — отвечаю я, и лимузин трогается.
— Учти: я согласился на поездку к Воронцовым только ради дружбы с тобой!
— А вовсе не ради исполнения нашего плана?! — подтруниваю я.
— Ты же помнишь о моем условии? — напоминает Андрей, игнорируя мою реплику.
— Не оставлять тебя с Воронцовой наедине? — уточняю я с усмешкой.
— Да!
— Тьма меня забери, ты когда в последний раз трахался?
Андрей с мученическим видом закатывает глаза и тяжело вздыхает.
— Просто получи удовольствие! — добиваю я. — Вдруг тебе понравится, еще благодарить будешь!
— Я уже спал с ней! — раздраженно отвечает Андрей. — И Наталья…
— Что — Наталья?
— Это будет нечестно по отношению к ней!
— У вас что, роман?! — удивленно спрашиваю я, скрывая радость оттого, что наш план работает.
— Ну, вроде того…
— Не ссы, обещаю, что одного тебя не оставлю, даже в сортир будем вместе ходить, даже подержу тебе, если…
— Не уподобляйся бездарям с их вечными шутками ниже пояса! — перебивает меня Андрей, морщась от моих слов, будто от оскомины.
— Ладно, обещаю, что возьму ее на себя, причем в прямом смысле!
— Ты — единственный из наследников, кто с ней не переспал, — с иронией замечает Трубецкой, — нужно исправлять ситуацию, пока нас всех не переженили!
— Весьма признателен за деятельное участие в организации моей сексуальной жизни, но лучше займись своей, и желательно — не используя руки…
— Ответь честно, ты спал с Натальей? — снова перебивает меня Андрей, и я вижу по напряженному лицу, что ответ для него очень важен.
— Ты же знаешь, что не спал, — отвечаю я. — Если не считать танцев и нашей голой вечеринки в Царском Селе, я вообще ее не касался. Уверен, что она все еще девочка, но даже не знаю: хорошо это для тебя или плохо!
Андрей вздыхает с облегчением, а затем неожиданно хмурится.
— Я должен сказать тебе кое-что… Ольга встречается с Апраксиным, и, по-моему, им хорошо… Олег даже пить бросил, и свой красноглазый гарем распустил…
Я держу лицо. На нем застыла привычная всем маска балагура, но сердце ноет. Немного. И это не любовь, по крайней мере, так мне хочется думать. Больно оттого, что меня снова отставили. Впору начинать вести счет поражениям на личном фронте. А если учесть мою неординарную внешность — катастрофам.