Кодекс дуэлянта. Книга 3
Шрифт:
Я пригляделся к Кузякину внимательней. Нет, сомнений быть не может. Этот лот он хочет получить больше всего на свете.
С первого удара молотка аукциониста я понял, что битва будет жаркой.
Кузякин прищелкивал пальцами от нетерпения и нагло ухмылялся, предвкушая победу.
— Начинаем торги! Кто… — начал аукционист, но его перебили.
— Сто тысяч! — бросил Кузякин, небрежно махнув рукой.
Ожидаемо.
— Сто двадцать! — крикнул мужчина с противоположной
Кузякин зыркнул на него волком. Ответил:
— Сто тридцать!
— Сто сорок! — ответил тот.
Цифры росли, как температура в раскаленной печи: 120, 130, 140…
— Сто пятьдесят! — с вызовом посмотрел на него Кузякин.
Сумма была не маленькой, и мужчина некоторое время напряженно молчал, размышляя как поступить дальше. Потом все же неуверенно произнес:
— Сто шестьдесят!
— Сто семьдесят! — тут же ответил Кузякин, затыкая соперника за пояс.
«Уверено играет, — отметил я. — Нагло, с наскоком. Видно, что не первый раз тут».
— Сто семьдесят! — повторил аукционист. — Неплохая цена. Кто-то еще хочет сказать свое слово? Помните, у вас есть исключительный шанс получить в свои руки настоящую историю!
Кузякин сморщился — накручивание потенциальных покупателей ему не нравилось, но ничего поделать с этим он не мог и просто терпел.
Все молчали.
— Сто семьдесят — раз… — Сто семьдесят — два…
Что ж, кажется пора и мне вступать в игру.
— Сто семьдесят — три…
— Двести! — не громко произнес я.
И сразу же почувствовал на себе десятки удивленных взглядов. Кузякин тоже глядел, пытаясь понять кто я такой.
— Двести тысяч! Отличная цена! — воскликнул аукционист, обрадовавшись такой накрутке. — Этот парень знает толк в настоящем виски! Двести тысяч! Будут еще…
— Двести десять! — злобно перебил Кузякин.
И вновь взгляды обратились ко мне — буду ли отвечать?
— Двести тридцать.
— Двести сорок! — Кузякин даже не моргнул.
— Двести пятьдесят! — парировал я, чувствуя, как адреналин начинает пульсировать в крови.
Каждая новая ставка, словно удар молота по нервам. В зале стояла гробовая тишина, все взгляды были прикованы к нам — двум гладиаторам, сражающимся за заветный приз.
— Двести шестьдесят тысяч! — рявкнул Кузякин, и его голос прозвучал, как рык медведя.
— Становится жарко! — нервно хихикнул аукционист. — Двести шестьдесят тысяч! Кто больше?
— Двести семьдесят.
— Двести восемьдесят! — выкрикнул Кузякин, вложив в этот крик всю свою страсть, все свое желание обладать этим сокровищем.
Отлично! Это то, что мне нужно. Эмоции уже затмили его разум. А значит дальше будет еще интересней. Нужно продолжать серию из коротких джебов.
— Двести девяносто!
— Триста!
— Триста десять!
— Триста двадцать!
— Триста тридцать!
— Триста сорок! — эта была цена Кузякина.
Каждый раз отвечая мне все более высокой ценой, он входил в разгневанное состояние все больше и больше. Я чувствовал, что напряжение в его душе возросло до невероятных размеров, а нервы стали натянуты как струны. Пора переходить к финальной атаке.
— Триста сорок! Кто больше? — спросил аукционист, не услышав ответ на фразу Кузякина.
Я выжидал. Еще рано.
— Ну? Никто больше не предложит? Бутылка коллекционного виски «Император» на кону. Предложена цена в триста сорок тысяч. Есть желающие перебить эту ставку?
Кузякин смотрел на меня пристально, не мигая.
— Триста сорок — раз!.. триста сорок — два!.. Триста сорок…
— Четыреста! — негромко произнес я.
Кузякин подскочил с кресла, готовый к последней атаке.
— Да ты кто такой?! — закричал он, едва не рванув ко мне — в последний момент сидящие рядом успели его остановить. — Ты работаешь на аукцион?! Специально ставку повышаешь?
— Тишина в зале! — рявкнул аукционист. Стукнув молотком. — Я сказал тишина! Соблюдайте правила приличия. Иначе я попрошу вывести вас из зала!
— Меня?! Из зала?! — удивился Кузякин. — Да это ваш человек, явно! Он накручивает цену!
— Попрошу воздержаться от таких обвинений! — холодно произнес аукционист.
Лицо его изменилось, стало похоже на маску.
Гул голосов в зале мгновенно стих. Даже я, находящий тут впервые, понял, что Кузякин встал у очень опасной черты. И черта эта — аукционист. Пожилой мужчина в твидовом пиджаке хоть и выглядел мешковато, но был отнюдь не таким. В орлином взгляде вдруг почувствовалась такая сталь и мощь, что Кузякин сразу же обмяк, начал что-то мямлить.
— Это возмутительно! — прорычал он, его голос эхом разнесся по залу. — Вы явно подтасовываете торги! У вас тут свои люди, которые завышают цены!
— Господин, — начал аукционист мягким, но твёрдым голосом, — Я уверяю вас, что аукцион проходит честно и прозрачно. Все участники имеют равные возможности.
— Равные возможности? — усмехнулся то. — Я видел, как ваша девушка кивала вон тому человеку в шляпе, прежде чем он сделал ставку! И это не первый раз, когда я замечаю подобное!
В зале поднялся шум, люди начали перешептываться и оглядываться на человека в шляпе. Тот, не ожидавший такого наезда, выпучил глаза.
— Я?! Да я… да вы!..