Кодекс дуэлянта. Книга 3
Шрифт:
— Ну что же вы так? — выдохнул Кузякин, в сердцах расстроившись. — Это двадцатипятилетний воски! Такого больше…
— Моча ослиная! Что у тебя, и выпить нечего?
— Ну так я же…
— Кузякин, ты мне не подсовывай эту ерунду, не держи меня как остальных за дурака. Давай, раскрывай свой подвал для настоящих гостей. Или я тебе не дорогой гость?
Ермак пристально посмотрел на парня. Тот потупил взор, вновь махнул официантам и те ушли в подсобное помещение.
— Так то лучше! — улыбнулся Ермак, откинувшись на стуле
«Интересно, — подумал я. — Почему Кузякин его терпит? Я бы такого наглеца уже давно бы гнал грязно метлой и своего дома. А этот вальяжно раскинулся, еще и обращается с парнем, как с тряпкой. Неужели дело только в статусе и ранге гостя?».
— Так что ты там говорил насчет аукциона? — спросил Ермак, ковыряя ногтем в зубах.
— Говорю, что ничего купить не удалось.
— Я слышал, что тебя там какой-то покупатель уделал. Не дал тебе купить «Императора».
— Это торги, — сдерживаясь из последних сил, ответил Кузякин. — Побеждает тот, кто предложит большую цену.
— А у тебя значит денег не хватил? — спросил Валеев и рассмеялся. — Зачем вообще ходить на такие мероприятия, если денег в кармане нет? Зачем позориться?
— Деньги у меня были, — стиснув от злости челюсти, ответил Кузякин. — Просто…
— Просто их было недостаточно много! — перебил его Ермак.
И вновь разразился хохотом.
Кузякин не ответил. Вместо этого он подошёл ко мне, и повернувшись спиной к Ермаку, так, чтобы тот не видел и не слышал его, совсем тихо шепнул:
— Я согласен. Согласен обменять свою долю земли на «Императора».
Я кивнул.
— А это кто у тебя? — спросил Ермак, увидев меня.
И я понял, что весь наш план, который мы разработали с Аленой, летит к черту — прежде всего потому, что я не собираюсь терпеть подобно Кузякину такого хамского к себе отношения.
— Это… это… — Кузякин замялся, не зная, что сказать. — Это мой… знакомый. Александр Шпагин.
— Шпагин? — Ермак прищурился, словно вспоминая что-то. — Хм, где-то я уже слышал это имя…
Кузякин пожал плечами.
— А что твой друг не подойдет ко мне и не поздоровается? — произнес Ермак, ухмыляясь, продолжал сверлить его глазами, словно хищник, играющий с добычей.
Его голос был пропитан издевкой, он явно хотел спровоцировать меня, узнать, из какого я теста. Ну что же, сейчас узнаешь!
Остальные гости тоже притихли, наблюдая за происходящим.
Можно было обыграть приход Валеева, перенести встречу с Кузякиным на потом и незаметно уйти; можно было решить все вопросы с землей. Но терпеть такого отношения к себе я не собирался.
— У вас что-то ногами? — спросил я, глядя Ермаку прямо в глаза.
— Что? — удивленно ответил тот.
— Видимо не только с ногами. Вы еще и плохо слышите. Я спросил: у вас что-то с ногами, раз вы не можете подойти сами?
Алена, выглянувшая у кого-то из-за спины, принялась мне судорожно махать, чтобы я перестал. Но меня было не остановить.
— Или у вас геморрой? Говорят, с этой болезнью передвигаться тоже проблематично. Если это так, то я конечно же окажу вам любезность, подойду, вы только скажите, что болезнь вам мешает. Кстати, могу врача посоветовать — он у моей собаки грыжу лечил, очень хороший и способный лекарь. Может, и вам поможет.
В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием присутствующих. Кузякин нервно постукивал пальцами по столу, остальные гости замерли, боясь пропустить хоть слово.
Ухмылка окончательно сползла с лица Ермака, сменившись гримасой злобы. Он подался вперёд, но я не отступил, продолжая смотреть ему прямо в глаза.
— Ты что, совсем страх потерял, щенок? — прорычал Валеев, голос его был хриплым от ярости.
— Страх, Ермак Петрович — это удел слабых, — спокойно ответил я. — А я привык смотреть своим проблемам в лицо.
Лицо Ермака побагровело. Он сжал кулаки так, что костяшки побелели. Казалось, ещё немного, и он набросится на меня.
Валеев подскочил ко мне, схватил за грудки. Прошипел:
— Ты, щенок, ответишь за свои слова!
— За свои слова, в отличие от некоторых, я всегда отвечаю, — парировал я, не пытаясь вырваться из захватал противника, напротив, придвигаясь ближе, к карману Валеева, закидывая туда монетку.
В этот момент в разговор вмешался Кузякин, который до этого молча наблюдал за происходящим.
— Ермак Петрович, давайте не будем продолжать? — сказал он. — Мы все пришли сюда не для того, чтобы устраивать разборки. У нас есть дела поважнее.
Ермак метнул на Кузякина злой взгляд, бросил:
— Заткнись!
И повернулся ко мне.
— Я вспомнил тебя. Шпагин, тот самый Шпагин, который уничтожил Авдеевых.
— Ну хоть с памятью у вас все в порядке, — кивнул я.
Напряжение в комнате стало еще гуще.
— Этот щенок решил показать свой характер! — усмехнулся Валеев, обращаясь к гостям.
— Видимо, господин Валеев, у некоторых «щенков» характер покрепче, чем у вас! У вас руки трясутся. Неужели от страха?
— А ты, я смотрю, мастер красноречия, — ядовито заметил Ермак. — Только языком молоть все горазд, а как до дела доходит…
— До какого дела, Ермак Петрович? — перебил его я.
Валеев криво ухмыльнулся — улыбка вышла жуткой, похожей на шрам от ножа.
Я понял, что Ермак изначально планировал то, к чему привела вся эта беседа. Впрочем, я нисколько не был разочарован этим — так даже лучше. И я ждал, когда Валеев произнес заветные слова, которые я слышал уже множество раз.
— Я вызываю вас на дуэль! — произнес Валеев.
В комнате повисла гробовая тишина. Все взгляды устремились на меня, ожидая ответа. Ермак, ухмыляясь, наблюдал за происходящим, предвкушая развязку. Кузякин же, напротив, нахмурился, явно не одобряя такого поворота событий.