Кодекс Инквизитора. Книга III
Шрифт:
— Небольшой презент за принцесс. Надеюсь, вы найдёте способ вытащить девочек ненадолго. Не всё же им в кельях сидеть.
— Подумаю на досуге, но ничего не гарантирую. Вопрос сложный, придётся решать через кабинет министров и лично посла Японской империи. Сама понимаешь… политика! — В подтверждение подняв палец вверх, тут же сменила тему: — Рецептом не поделишься? Странный напиток — немного горчит, вкусовые сосочки будто с ума сходят. Не пойму, в чём подвох. В жизни ничего приятней не пила.
— От рецепта толку мало, дело в ингредиентах. Редкие травы-муравы из Императорского разлома на базаре не
— Не буду говорить пафосных речей и давать напутствий. Делай то, что должно, и возвращайся со щитом! — Приблизившись вплотную, порывисто обняла, а затем чмокнула в щёку. — Ступай, Ольга, а то сейчас… после этого ты точно на каторгу отправишься! Всё, вон иди!
Предварительную ноту от глав потерпевших семей с непреложным указанием явиться на совет кланов, где мне и будет вручён официальный акт объявления войны, получила несколько часов назад. Собрание должно состояться тут же — в академии магии. Императрицы на заседании не ожидалось, не по статусу ей, зато присутствовал глава Императорского клана, старший сын, он же наследник трона — Великий Князь Пётр Михайлович. Дядька ста двадцати лет от роду, с наружностью героя аниме. Я бы ему и восемнадцати не дала, если бы не знала подлинный возраст. Человеком он был малопонятным: ни дурного, ни доброго о нём сказать никто не мог.
В светских хрониках не мелькал, в дворцовых интрижках не участвовал. Сидел безвылазно в Зимнем и в хрен не тарахтел. По слухам, власть и корона его ничуть не интересовали. Холост, байстрюков не имел, больше и сказать нечего.
Странный тип, короче, от таких следует ожидать неприятностей в первую очередь, но мне с его лица воды не пить. Преемник всего лишь председательствовал на сборище желавших моей смерти честолюбивых говнюков.
Войдя в просторную залу, сразу же ощутила эманации «добра». Благо, что здесь находились лишь главы высших кланов, то бишь княжеских, за исключением двух потерпевших графских домов, но и тех нескольких сотен пар ненавидящих глаз хватило, чтобы ощутить кожей пламя кострища. Могли бы — сожгли прямо в цитадели, обложив нотами, актами и прочей бюрократической макулатурой.
Приветливо оскалив зубы, помахала всем присутствующим ручкой, чем вызвала гневливые крики и череду прямых оскорблений. Не обращая внимания на беснующуюся толпу, заняла своё место за трибуной ответчика.
Председатель подал голос, усиленный магией, князья затихли, и началось слушание. По существу никто ничего не сказал, а что тут скажешь, вина моя лишь в том, что волки захотели кушать. Получив от овцы по сусалам, решили собраться в стаю и дать отпор наглой малолетней выскочке.
Будь я нищей баронессой, о войне бы никто и не помышлял, но, на свою беду, оказалась весьма состоятельной особой, без фактической защиты. Вассалов — и тех распустила, что только подзадорило оппонентов. Им бы по сыновьям скорбеть, а не шкуру медведицы делить, так нет, уже поделили! Бог им судья, я человек маленький.
Перед фактом поставили — стою, обтекаю. От войны откреститься
Кодекс войны суров и ни хера не справедлив, но писан кровью Рюрика, а следовательно, обязателен к исполнению, чем я сейчас и воспользуюсь.
— Я принимаю ваши ноты, господа, и объявляю войну кланам Болховских, Закревских и Сольских, а также всем тем, кто выступит на стороне вышеуказанных господ, — твёрдо, без запинки, будто на экзамене, отчеканила каждое слово. — Битва при Императорском разломе войдёт в историю — как величайшее сражение кланов. Прошу ознакомиться с актом объявления войны, у вас есть ровно десять минут на принятие решения. В случае отказа все ваши активы перейдут в собственность победителя, то есть меня.
— Какой разлом, что ты несёшь, болезная! Умом тронулась?! — До этого невозмутимый князь Болховский, покраснев от негодования, едва не сорвался с места, желая придушить зарвавшуюся княжну.
— Поберегите силы и ярость для боя, князь. Я в своём праве, а вам, прежде чем швырять ноты в лицо, нужно изучить священный Кодекс войны, где кровью моего незабвенного предка писано, что вызываемая сторона имеет право выбора места битвы. Я, в свою очередь, внимательно ознакомилась с древним сводом. Императорский разлом находится на территории вотчины. Вы либо играете по правилам, либо платите по счетам. Я всё сказала, господин Болховский.
Смотреть на перекошенное бешенством лицо князя просто песня какая-то! Того и гляди аристо Кондратий хватит, и не придётся в аномалию лезть.
— Господин председатель! Ваше Императорское Высочество! Это неслыханно! Подлог! Я протестую! — Сорвавшись на крик, Болховский всё же бросился на меня, попытавшись дотянуться до горла, но был перехвачен графом Сольским.
Жаль: защищаясь, я могла бы его убить без последствий: дала бы себя немного придушить, словила собачий кайф — да и приласкала бы, вырвав кадык.
— Ваше поведение недопустимо, князь! Займите своё место, иначе будете удалены! — Пётр Михайлович, дождавшись, пока Болховский уймётся, продолжил: — Вы подали ноту объявления войны, руководствуясь одноимённым кодексом. Право на возмездие было рассмотрено и подтверждено лично Её Величеством Императрицей и Самодержицей Всероссийской, так же как и право княжны Ольги Фёдоровны Нагой на самооборону. Следуя кодексу великого предка, подтверждаю правомочность ответчика. У вас осталось пять минут для принятия решения!
Пётр Михайлович мне однозначно пришёлся по нраву — припёр к стенке засранца, теперь тот не увильнёт! Зал притих. Гордые представители знати раскумекали, в какой жопе оказался их собрат.
Императорский разлом официально открыла аккурат перед зачислением в академию. Я там была, свидетельств этому — масса, а раз вошла и вышла живой, значит, по бумагам всё на мази. Комар носа не подточит. Каким образом оттуда выбралась — дело третье, проверять желающих не нашлось. Теперь в моём распоряжении более сорока тысяч отмычек. Одна польза от такой войны. Есть шанс самой гробануться, но всё лучше, чем в Петергофе оборону держать или штурмом идти на подготовленные вражьи позиции.