Кодекс Крови. Книга I

Борзых М.

— Знаю. Официально доказательств нет, — Орлов сжал перьевую ручку с такой силой, что она рассыпалась на множество частей. — Но я должен быть уверен.

* * *

Выставка удалась на славу. Имперская служба безопасности появилась очень невовремя. Ещё немного, и дела даже не было бы. Трон получил бы покушенца на принцессу и возможность выторговать какие-нибудь политические плюшки у азиатов, а Тэймэй была бы обязана мне не только жизнью, но и положением. Но, как говорится: «Закатайте-ка хоботок, батенька, имеем то, что имеем!» Веселье

только начиналось.

Меня вполне комфортно расположили в одном из закрытых кабинетов императорской резиденции в Санкт-Петербурге. Окон, правда, не было, но зато предоставили какую-никакую одежду. Одно дело светить телесами аки царь морской посреди иллюзии, а другое дело расхаживать так при дворе. Как сказал бы дед: «Невместно!»

«Радуйся, что не роба арестантская, — мелькнула мысль. — А то бесплатно могли и подсобить». Имперская служба безопасности, кроме одежды, расщедрилась и на браслеты, отрезающие от дара.

Магоподавители, скажу я вам, в этом мире так себе. Мишиных сил я не чувствовал, но при этом мои были при мне, и силу артефакта Винограда я всё ещё ощущал. То есть при желании повторить технику, созданную интуитивно на выставке, я могу хоть сейчас, но на изнанку каторжанином идти не хотелось.

На счёт техники сейчас где-то в божественном плане шли ожесточённые споры.

— Она вообще не должна была сработать, — распалялся Комаро, — это табу! Два покровителя — табу! Смешение сил — табу! Он нарушает равновесие лица и изнанки!

— Да брось ты! — флегматично отозвался Виноград. — Он же неосознанно это сделал в критической ситуации, спас наследницу. И вообще, я всё больше прихожу к выводу, что чушь — это наше разделение. Вон, мальчик объединил две способности в одну технику, и мир не рухнул. Скорее, он даже стал живым примером этого пресловутого равновесия.

— А что за равновесие лица и изнанки? — я осторожно уточнил у покровителей.

— А ты молчи, сиди! — рявкнул Комаро, — чудодел. Как с безопасниками объясняться будешь? Любой менталист тебя на плаху отправит.

— Не менталист, а ментатор, — снова поправил Виноград, — и не найдёт ничего. Я уже попробовал ради интереса. Его воспоминания — это память души, а память тела Мишина, там, конечно, тоже много интересного, но клятва о неразглашении всё стерпит. Так что не дрейфь, не помрёт раньше времени. Да и Машка подсуетится для спасителя, могу поспорить.

* * *

Светлана наблюдала битву титанов. Начальник службы имперской безопасности, прогибающий под себя сильнейших магов и на равных спорящий даже с негласными властителями Сибири Тигровыми, сейчас медленно, но верно сдавал позиции перед хрупкой, но изворотливой как змея, Марией Кречет.

— Дмитрий Фёдорович, я ещё раз повторяю, юноша не является инициатором или участником покушения на меня, — Мария Петровна с улыбкой доносила до подчинённого отца свою позицию. Вот только от этой улыбки у князя Медведева мороз шёл по коже. — Он, рискуя собственной жизнью, использовал уникальную технику, относящуюся к секретам рода для моего спасения! Действовал своевременно, пусть и радикально!

А где в это время были ваши люди?

Светлану слегка передёрнуло от неприкрытой угрозы в голосе принцессы. Так-то, в общем и целом, та имела право злиться. На выставку не просто пронесли техно-магическое оружие, но ещё и использовали его. Даже если учесть вероятность, что изначальной целью была не принцесса, сам факт покушения был плевком в лицо службе Медведева.

В иглах содержалось уникальное маго-наркотическое вещество, подчиняющееся волю, туманящее сознание и с первого применения вырабатывающее зависимость. Судя по количеству игл и объёмам вещества в них, у Марии не было шансов остаться в живых.

Акиро Инари сейчас находился в магической коме и ответить на вопросы не мог. А если учесть его иностранное подданство и наличие императорской крови, то безопасники решили клещами вцепиться в защитника принцессы. Вот только не тут-то было. Мария Кречет, старательно создававшая себе репутацию взбалмошной и пустоголовой девицы, на деле таковой не являлась.

— Ваше Императорское Высочество, я понимаю степень вашей растерянности и меру благодарности… — начал было Медведев.

— Нет, князь! Вы и близко не представляете степень моего гнева, — глядя в глаза вояке, шипела принцесса. — Я не позволю Вам снять с себя ответственность и найти козла отпущения в виде аристократа из вымершего рода! Это меня чуть не убили! И если у Вас кишка тонка, то я сама поговорю с Акиро Инари, и методы разговора Вам не понравятся! Око за око, зуб за зуб! А нипонцам я собственноручно подготовлю запись с покушением, и тогда посмотрим сколько островов в Южно-Китайском море они уступят в обмен на этого… иллюзиониста!

— Не стоит, Ваше Императорское Высочество, — сдался безопасник. — Мы сами выполним свою работу.

— Хреново выполняете, Дмитрий Фёдорович! — не преминула ужалить Мария. — Сегодня Империя чуть не лишилась наследницы, и спасли ситуацию не Вы!

— Мы можем хотя бы допросить юношу? — уточнил Медведев.

— А чего мелочиться? Может, сразу к папуле на «праведный гнев» отведём? — мило оскалилась принцесса. — Нет уж, давайте я с вами на беседу схожу. Самой интересно, как он так успел среагировать!

Света мысленно хваталась за голову. С учётом очень запутанной биографии парня, любой допрос мог вскрыть столько всего нежелательного, что он сам пожалеет о спасении принцессы. Сама не веря, что решилась на это, Света произнесла:

— Я готова провести освидетельствование юноши на предмет выявления лжи.

Медведев вскинул бровь, с удивлением взирая на обычно тихую дочь императорского лекаря. Девочка была весьма перспективная как в части силы дара, так и в части своего приближённого к императорской семье положения. Дмитрий Фёдорович даже предложил своего второго сына в женихи Подорожниковой, но ответа пока не получил.