Кодекс Крови. Книга II

Борзых М.

* * *

Борис Сергеевич Подорожников наблюдал образование весьма странного женского сообщества, основанного на симпатии к одному представителю мужского пола, а именно к Михаилу Комарину. Вначале в это сообщество входила азиатская иллюзионистка Тэймэй Инари, лечащая его внука, и его собственная дочь, уже накануне заявившая, что Комарин предложил ей помолвку. Сейчас же к этому дуэту присоединялась эксцентричная и экзотичная подруга Михаила Тильда, которая куда-то пропала после битвы с магом смерти и появилась

сегодня на пороге их дома с неким спутником, лишь отдалённо напоминающему Борису Сергеевичу кого-то.

Сам Подорожников ещё полчаса назад связался с Орловым по ситуации с будущим зятем и получил ответ, что тот в курсе проблемы и уже предпринял шаги для её решения. Большего сам Борис Сергеевич сделать не мог, разве что отпустить дочь в Адлер лечить Комарина после пыток, самому ему путь туда был заказан. Императорский график не предполагал отлучек на юг страны.

Задумавшись, Подорожников не сразу услышал вопрос, заданный детским голосом:

— Борис Сергеевич, а вы можете нам помочь добраться в Адлер?

Внук смотрел на него с затаённой надеждой, едва удерживая шипящего и выдирающегося из рук белого котёнка-альбиноса с алыми глазами.

— Андрей, а ты почему не спишь? — поинтересовался Подорожников у мальчика, при этом обдумывая ответ на его вопрос.

— Я же слышу, что что-то происходит, весь дом на ушах стоит, — по-взрослому отвечал Андрей, — да и кошечка стала вести себя очень странно! Даже во время войны родов Имяул такой не была, а сейчас места себе не находит.

Подорожников не успел ничего ответить, когда за спиной услышал голос Тильды:

— Имяул — фамильяр, она чувствует, когда партнёру угрожает опасность.

— Вот и я о том же! — поддержал Андрей фиолетововолосую красавицу. — Что-то не так, и кошечка это чувствует, но сказать ничего не может.

Мальчик пытался успокоить котёнка, но тот мяукал, и чем дальше, тем заунывней. В какой-то момент Имяул вздыбила шерсть, зашипела и… исчезла.

* * *

Полозов Иван Николаевич недоумевал, поднимая свой отряд по тревоге. Им и раньше случалось уходить на задания в ночь, но чтобы ориентировка пришла лично от Турова, да ещё и на штаб Геральдической службы в Адлере…

Полозову сунули под нос газету с портретом какого-то графа Комарина и приказали вытащить того из лап геральдистов, стараясь при этом никого не убить.

Приказы не обсуждаются, но про себя пластун подумал, что влезать в разборки двух ведомств себе дороже. Ещё больше бесило, что времени на проработку операции не дали совершенно, ссылаясь на применение пыток и наркотиков к похищенному графу. Вот как-то нихрена такие методы не вязались с Геральдической службой.

Соваться без разведки куда-либо было против правил, но выбора им не оставили. Время неумолимо приближалось к рассвету, а результат нужен был максимально быстро.

Переходя свитками из Сухума в Адлер, отряд Полозова всё же решил не соваться в авантюры с ходу. Решено было брать языка. Для этих целей прекрасно подошёл водитель автомобиля, стоящего недалеко от штаба геральдистов. Парня технично вырубили и отогнали вместе с автомобилем в неприметное место.

Спустя десять минут Полозов знал, что Комарин действительно

находится в здании, ибо водитель автомобиля как раз и ждал его. Правда, граф сильно задерживался. Обещая выйти через полчаса, он не появился ни через час, ни через два, ни через три.

Ну да эта информация хотя бы косвенно подтверждала исходные данные. Показав газету, пластуны уверились, что искомая цель и задержавшийся пассажир — одно и то же лицо. А значит, следовало по-тихому обыскать здание, забрать цель, попутно вырубив всех встречных и оказавших сопротивление.

Оцепляя здание, Полозова несказанно удивил обильный белый дым, поваливший из трубы над Геральдической службой.

«У них там документы по ночам уничтожают, что ли?» — мелькнула мысль у командира пластунов, но быстро исчезла под гнётом выполнения насущных задач. Проникновение прошло штатно. Достаточно было одному из бойцов обернуться ужом и проникнуть в здание, чтобы затем вновь принять человеческий облик и отправить в отключку охранника на входе.

Местное отделение Геральдической службы встретило их пустыми тёмными коридорами. Обыскивая кабинет за кабинетом, пластуны не находили ничего необычного. Обычное логово бюрократии, не более. Первый человек повстречался им на втором этаже. Полозов лично его вырубил. Примечательно было даже не то, что он работал в четыре утра, а документы, которые он готовил.

Командир пластунов бегло просматривал кипу бумаг на столе в надежде обнаружить какие-либо зацепки по Комарину. Начальник специального отдела с абсолютно неизвестной аббревиатурой скрупулёзно составлял протокол допроса некого Виноградова Павла Петровича. Протокол включал дотошную процедурную последовательность в виде проверки менталами и ментаторами, не принёсшей результатов, применения активных физических и психологических воздействий, читай мордобоя и пыток, также оказавшихся бесполезными, и, наконец, использование сыворотки правды, под влиянием которой Виноградов Гаврила Петрович признался в подделке личности. Под подделкой личности понимался «захват тела, души и жизни настоящего Виноградова Гаврилы Петровича сущностью из другого мира, заблудшей в результате оккультных практик».

Полозов присвистнул, дочитав документ до конца. Дальше прилагались копии медицинского освидетельствования, по результатам которого выходило, что двоедушник Виноградов случайно помер от аллергической реакции на сыворотку правды и подлежал немедленной кремации в целях недопущения освобождения иномирной сущности.

Так, теперь хотя бы стала понятна природа белого дыма над зданием.

К медицинскому освидетельствованию был прикреплён скрепкой миниатюрный отчёт с базовыми данными умершего:

Ф. И. О.: Виноградов Гаврила Петрович.

Социальный статус: аристократ.

Возраст: восемнадцать полных лет.

Прогнозируемая магическая одарённость: седьмой уровень (информация подтверждена Слоновым И. И.).

Фактический прогресс развития магического дара: пятый уровень (информация подтверждена Слоновым И. И.).

Магическая одарённость со слов обвиняемого: прогноз — пятый уровень, прогресс — третий уровень.

И всё бы ничего, но последней к отчёту была приложена миниатюрная гравюра, с которой на Полозова смотрел граф Комарин Михаил Юрьевич.