Кодекс Крови. Книга IV
Шрифт:
— Не стой столбом, помоги, — проворчал незнакомец, — нужно её раздеть донага и осмотреть очень внимательно. Где-то должен быть артефакт, который высасывает из неё последние силы.
Незнакомец снял накидку, и на вид это оказался высокий широкоплечий мужчина с гривой светлых волос, заплетённых в косы, и льдисто-голубым глазом. Второй глаз у него был абсолютно белым. Странно, что он вообще остался, с учётом страшного шрама, рассекающего его бровь и щеку до подбородка. У Кираны защипала щека, напоминая, что и ей самой досталось от войлака. Ледяная корка, сдерживающая кровь, в тепле растаяла, и из раны стала сочиться розовая сукровица.
Скинув с себя куртку и штаны, Кирана осталась в топике и шортах и принялась раздевать мать. Верхняя одежда и унты подались легко. Старая Нарва будто стала невесомой, хрупкой, чего никогда с ней раньше не было. Кирана часто ощущала на своем затылке тяжёлую руку матери, сейчас же она больше напоминала скелет, обтянутый кожей пепельного цвета. Не позволяя себе расслабиться в тепле, охотница вслед за верхней одеждой стянула нательную рубашку с вышивкой и лёгкие штаны на завязках. Откинув всё в сторону, Кирана сантиметр за сантиметром осматривала тело матери, ещё два дня назад жилистое и вполне подтянутое для её возраста, но сейчас ссохшееся до состояния мумии. Она ничего не находила. Ничего. Перепроверив волосы, она уже и не знала, где искать убийцу.
В растерянности она оглянулась на незнакомца и заметила, как тот осторожно прощупывает одежду старой охотницы, откладывая в сторону всё, что несло на себе хоть малейший след магических сил.
— На ней пусто, — произнесла Кирана и присела у основания настила, где лежала Нарва, прямо на шкуре.
— Укрой её и напои, отвар на огне, — снова дал команду незнакомец и продолжил свою работу.
Собравшись с силами, Кирана встала и поплелась к очагу. Эти несколько метров дались ей очень тяжело. Ноги подрагивали, руки тряслись, но охотница не сдавалась. Ещё не время расслабляться.
Зачерпнув деревянной плошкой отвар, Кирана хотела было его попробовать, но услышала гневный окрик:
— Не тронь! Тебе вредно! Только ей!
Словно сомнамбула, охотница подчинилась, набрав отвар в самодельную кривую глиняную чашку. С этой чашкой она вернулась к матери и, приподняв той голову, принялась осторожно вливать горячее варево. К вящей радости, Нарва глотала сама. Когда чашка опустела, Кирана накрыла мать шкурой и повернулась к незнакомцу.
— Что с ней будет? — сиплый голос даже отдалённо не напоминал её собственный.
— Отлежится и недели за две восстановится, — безразлично пожал плечами мужчина, вертя на пальце странное двойное кольцо. — А вот это, — он указал на украшение, — и стало причиной болезни. Артефакт решил, что его украли у законного владельца и начал выпивать вора.
— Чей он? — охотница с ненавистью смотрела на цацку, которая чуть не лишила её мать жизни. Нарва — честнейший человек, она в жизни не присвоила бы себе что-то чужое.
— Хороший вопрос… — задумчиво пробормотал незнакомец и вдруг крикнул, — лови!
Кирана на рефлексах вскинула перед собой руку и попыталась зажать украшение в кулаке. Но не тут-то было. Кольцо распрямилось, словно живая змея, поблёскивая красным и голубым макрами на концах, и затем обвилось вокруг среднего пальца, будто там всегда и было.
— Вот мы и нашли владельца, — посмеиваясь, встал шаман, любуясь на ошарашенное выражение лица охотницы. — Теперь давай с тобой… — он встал возле девушки, поднимая за подбородок лицо и поворачивая к свету. — Что быстрее слушается: вода или огонь?
— Холод, — брякнула Кирана, не подумав, и тут же поправилась, — лёд.
— Вода, значит. Хорошо…
Шаман отошёл к незамеченному до этого сундуку у стены и принялся в нём копаться.
— Не то, снова не то, опять не то. А вот это было бы весело, но она меня потом убьёт, нет-нет-нет! О, нашёл!
Крышка сундука с грохотом захлопнулась, выводя охотницу из оцепенения. А шаман между тем взял в руки ступку и принялся пестиком что-то в ней толочь. Спустя минуту он высыпал содержимое на дощечку и снова взялся что-то измельчать. На этот раз вышло ещё быстрее, и на дощечке красовались две горки порошка красного и синего цвета. Прихватив с собой кисточку, будто он собрался рисовать, шаман подошёл к Киране:
— Убрать с лица шрам не смогу, я не лекарь. Но могу сделать красиво и быстро заживить, потерпишь?
Киране уже было всё равно. Шрамов она не боялась. Их хватало на теле охотницы. Они — следы былых побед. Так есть ли разница, где они находятся? Она уселась на шкуры, подтянув колени к груди, и подставила лицо шаману, закрыв глаза.
— Внимание! Резкое снижение! Потеря высоты! — разносилось из всех динамиков на дирижабле. — Возможна жёсткая посадка! Пристегнитесь ремнями безопасности и оставайтесь в каютах до соответствующих указаний!
Мы не обращали на предупреждения никакого внимания. Задействованы были все комары. Нужны оказались не только маги огня и земли, пригодились даже водники с воздушниками. Первоначальный план претерпел некоторые изменения в связи с невозможностью экипажа покинуть командирскую рубку во время посадки. Вот как раз для их защиты и понадобились водники с воздушниками. Воздушники должны были создать вокруг рубки тончайший слой воздуха, который помешал бы попасть воде в рубку, а водники страховали коллег на случай, если течь всё-таки будет. Ещё не хватало утопить команду дирижабля.
Мы же со Светой, Тэймэй, Вячеславом и Имяул наблюдали за происходящим с пассажирской палубы. Часть стены там стала прозрачной, открывая хоть и ограниченный, но всё же обзор на происходящее.
— Непривычно, — поёжилась Тэймэй, обнимая себя руками. — Обычно мы в гуще событий, а здесь только и остаётся, что ждать. Света приобняла азиатку, полностью разделяя её чувства.
На улице свирепствовал магический буран, вокруг всё было белым бело. Температура стремительно падала, в дирижабле тоже стало прохладней. Все мощности машины были направлены на сопротивление буре и маневрирование против ветра. Из-за бурана озеро внизу даже не просматривалось. Я не представляю, как ориентировались в этих погодных условиях Ксения и команда.