Кодекс Крови. Книга VI

Борзых М.

— Полвека, — тихо вставил княжич.

— … полвека не смогли найти достаточно сильного специалиста, чтобы снять с себя предсмертное проклятие? — полюбопытствовал я, думая о том, что, кажется, графу Майскому сегодня просто-таки фантастически везёт на клиентов.

— Нет. Все они утверждать, что чем больше условий, тем сложнее снять.

«Чувства, титул, род, отсутствие близости, — про себя перечислил я четыре условия и подвёл итог, — не смертельно».

— Скажите, если я помогу вам избавиться от вашей напасти, вы оставите в покое мою сестру?

Княжич закивал

болванчиком, боясь спугнуть собственное счастье. Нужно было видеть его лицо в тот момент. Оно озарилось столь неподдельной надеждой и невысказанной благодарностью, что даже меня проняло. Эк, как он за своего младшего Микаэля переживал.

Я набрал номер Майского и спустя три гудка услышал встревоженный голос:

— Что-то не так с вашей сестрой?

— Нет, Николай Александрович, напротив с ней всё в порядке, — я поспешил развеять подозрения графа. — Я вам абсолютно случайно ещё одного клиента нашёл. Очень жаждет избавиться от весьма деликатной проблемы. Сможете принять у себя?

Получив утвердительный ответ и записав адрес графа, я передал карточку итальянцу:

— Вот ваш путь к свободе!

У того даже слёзы на глазах выступили.

— Я вас помнить всю жизнь! И благодарить! И звать в гости! В любой время! Спасибо!

И, даже не прощаясь, княжич рванул прочь из кабинета. Хотя ещё неизвестно, с какой скоростью я бы бежал от полового бессилия. Но меня, хвала богам, такая участь миновала, тьфу-тьфу-тьфу.

Ну что же минус один жених — это тоже результат!

* * *

Мадлен Блавален куталась в меховую шубу и пила очередной глинтвейн, сдобрив его крепким ромом. Качка и промозглая погода Санкт-Петербурга выводили её из себя. Ничто не радовало королеву с того момента, как Кристиан принёс ей мешочек с этими проклятыми макрами. Мадлен была вне себя от ярости, обиды и беспомощности.

Всё указывало, что её Михельс, её медведь погиб. Да, макры показывали, что его не убили, но эти русы всегда лгали и выгораживали своих. Защищать какую-то малолетнюю шлюху, обвиняя её Михельса? Немыслимо! Они поплатятся за это! Все! И эта дрянь, и её братец, что посмел предъявить претензии.

Гнев клокотал внутри, вымораживая внутренности. Глинтвейн не помогал, даже Кристиан в обличье Михельса, и тот не мог заглушить ярость. Её лишили даже надежды оказаться однажды под рюгенцем. И женщина, лишённая надежды, пошла на крайние меры. Они все заплатят!

В дверь каюты постучали.

— Войди, Кристиан! — чуть усмирив гнев и глотнув остывший напиток, произнесла Мадлен. Никто другой не посмел бы беспокоить её среди ночи.

— Ваше Величество, он здесь! — почтительно склонившись, отчитался любовник и глава Тайной Канцелярии датской королевы.

— Так ли он искусен, как о нём говорили на изнанках?

— Даже более того.

— Тогда пусть продемонстрирует. Разбуди и приведи сюда Марту, — приказала королева, желая убедиться, за что она собирается расплатиться макром восьмого уровня из родовой усыпальницы.

Спустя пару минут в каюту вошла заспанная камеристка королевы, с опаской взирая на свою госпожу. Последние пару недель та была просто невыносима, допекая всех вокруг придирками и наказывая за малейшую оплошность. В присутствии королевы уже боялись даже зевать. Девушка подслеповато озиралась и не могла взять в толк, что от неё требовалось.

Следом в каюту вошёл незнакомец в тёмном плаще с капюшоном, скрывающем лицо и даже ладони.

От него волнами расходились страх, боль и ненависть, откликаясь знакомым эхо в душе королевы.

— Покажи на ней, — три слова, брошенные в темноте ночи, подписали смертный приговор ни в чём не повинной девушке. Спустя секунду та уже лежала на полу каюты и корчилась в муках, размазывая струйки крови по лицу. Незнакомец даже не прикоснулся к ней.

— Эту оплатишь в том же размере, иначе следующей будешь ты и бесплатно, — донёсся до ушей королевы вкрадчивый шёпот, от которого в жилах стыла кровь. Почему-то Мадлен поверила предупреждению с первого раза и не стала перечить.

Глава 18

Мы возвращались в Хмарево. Прошло не больше четырёх дней с момента ухода оттуда, а ощущение будто не меньше месяца. Агафья пока осталась в столице, она обещала прибыть сразу в Санкт-Петербург. Ей всё же неприятно было находиться в Хмарево без острой на то необходимости, потому я не настаивал. Мы с Тэймэй, сестра с Нарвой, своей волчицей, и с Ксандром переходили свитками, а эрги ушли своим ходом. Райо же ради интереса попросился с нами. Как-то так получилось, что остальные эрги безоговорочно признали его авторитет, то ли в силу возраста, то ли из-за личной силы. Ему хотелось разобраться с принципами, по которым работали свитки.

По итогу он был несколько разочарован.

— Слабое подобие наших проколов, ещё и завязанное на координаты местности.

— А разве бывает по-другому?

Дракон так выразительно на меня посмотрел, что мне стало чуточку стыдно за свой вопрос.

— Обе эрги, связанные с тобой особым образом, могут перенестись лично к тебе. Ты — их привязка к любой точке пространства, — взялся объяснять Райо, расхаживая передо мной, пока мы ждали несколько минут для стабилизации пространства и использования следующих свитков. — Но особо сильные особи, вроде меня, могут перенестись в любое место любого мира, если ясно себе его представят, до мельчайших деталей. Или чувствуют силу, как в случае с местом силы у тебя в землях. Стихия приманивала своих последователей, но уже счастье, что они в мир переносились. А дальше ножками топали, плыли, летели в нужную сторону.

Мы стояли посреди полянки, укрытой девственно белым снегом в чаще старого леса. До нас здесь давненько не было посетителей. Пока мы с Райо беседовали, Ксандр с Кираной тренировались ощущать всё живое в определённом радиусе. Игра их так увлекла, что на нас они не обращали внимания. Нарва о чём-то тихо беседовала с Тэймэй, при этом её взгляд лучился теплом и заботой.

— Это всё хорошо, — у меня и на основе информации сразу же возник вопрос, — а каким из способов меня перекинуло к тебе в темницу? Мы не были знакомы, я не знал координат и уж точно не чувствовал силу или ещё что-то.