Кодекс Охотника. Книга XIII
Шрифт:
— Надо же, это первый раз, когда она ненадолго замолкла. Это произошло при твоём появлении. Совпадение? — он вопросительно посмотрел на меня.
— Не думаю, — улыбнулся я.
Вообще-то, об этом я точно знал, и примерно понял, с чем собираюсь иметь дело. И этот «чем», похоже, прямо сейчас сильно обеспокоился. Хотя для этого есть немножко другое, менее приличное слово. Называется оно: «сильно обосрался».
— Да, Александр, ты можешь делать всё, что считаешь нужным.
— Вот и отлично, — хлопнул я громко в ладоши. — Эй, уважаемые!
На меня недоуменно посмотрело сразу несколько глаз местных целителей. Я внезапно понял, что, похоже, не все знают имперский, на котором мы разговаривали. Поэтому я перешёл без запинки на язык Северного Королевства, и ещё раз громко похлопал ладоши.
— Так, все собрались и съе… — я виновато посмотрел на королеву Лагерту. — И вышли отсюда. Бегом!
Реакция лекарей разнилась. Кто-то подорвался сразу, кто-то посмотрел на короля, некоторые даже возмущённо что-то забормотали. Ульрих был в своём репертуаре — он просто молча кивнул головой на выход, чем снял все вопросы у лекарей. Я же прошёлся по периметру и широко распахнул все имеющиеся окна. Затем высунул голову в последнее окно и вдохнул свежий морозный воздух.
— Трындец! — сказал я сам себе.
Можно было тупо сдохнуть от этих ядреных запахов. Надышавшись, я подошёл к кровати, и щелчком пальцев снял это странное поле, которое так и не понял, для чего здесь было. Затем я склонился над Хельгой.
— Ну, привет, подруга! — улыбнулся я. — Как это тебя угораздило? Ладно, добрый доктор Александр тебя вылечит!
Глава 3
Я положил девушке ладонь на лоб, глубоко вздохнул и начал сканирование. И тут же узнал почерк неведомого мага. Как говорят: два раза — совпадение, а три — это закономерность. Кто-то неведомый проклял Императрицу. А Румянцев-младший применил артефакт на Хрулёве. И вот теперь Орден Безымянных сотворил тоже самое с принцессой Хельгой. Кажется, пора переговорить с Канцлером и его сынишкой по поводу того, где конкретно они взяли этот артефакт. Но это сделаем потом. Открыв глаза, я задумчиво посмотрел на родителей принцессы.
— Нам выйти? — по-своему трактовала мой взгляд Лагерта.
И снова часть ауры, выпущенная при этих словах Ульрихом, коснулась меня. Я покачал головой.
— Необязательно.
Всё равно то, что я сейчас буду делать, не поймёт ни один человек в этом мире. Ну, из тех, кого я знаю. Подробно объяснять, что я конкретно умею, тоже не собираюсь. Но похоже, мои таинственные способности излечения уже стали секретом Полишинеля благодаря Андросову. Как многим людям Императрица рассказала обо мне? Андросов, ладно, лекарь имперской семьи. Но опять же у меня есть вопрос к уважаемому Ивану Васильевичу. Какого хрена он рассказал об этом северянам? С другой стороны, я ему благодарен, Хельга была мне не чужой. Если бы не Андросов и его длинный язык, то я мог бы не успеть.
Исходя из того, что я видел, принцип действия подселения враждебной сущности в душу нужного человека был одинаков. Вот только эти сущности различались. Хрулёву больше всех повезло, я купировал это на начальной стадии. Тем более, старый ворчун был сильным Одарённым, и я не зря позволил ему самому справиться с сущностью. У Императрицы сущностей было много, но нацелены они были на медленное угасание. Видимо, задачей мага было подольше помучить Императрицу, и окружающих ее людей.
Здесь же, в случае с Хельгой, было совсем другое. Девушку хотели убить. Однозначно убить. Быстро и беспощадно. Те сущности, которых к ней подселили, рвали её душу на части. Да, принцесса была сильной Одарённой, но ещё несколько дней, и она бы однозначно погибла.
Я нахмурился, положив руку ей на лоб, и ушёл в духовный мир. Там немного ужаснулся от увиденного. Её душа напоминала перемотанный нитями или паутиной силуэт, причём эта «паутина» была живой. Она вгрызалась внутрь души, отрывая части. Кажется, быстро тут не получится. Рой душ был некротического происхождения. Мы, Охотники, называли это Скверной — визитная карточка одного… очень страшного врага Охотников, своего рода болезнь, которая распространялась, уничтожая целые миры. Эти миры, практически, никогда не подлежали очищению. Их приходилось выжигать пламенем, причем пламенем необычным. Только после этого на голом камне расплавленном песке могла зародиться жизнь. Мерзкая штука! И сущности, которые это вытворяли, были соответствующие. Вот душа одной такой твари пожирала сейчас душу принцессы.
Да, она почувствовала меня. Да, она была в ужасе, понимая, что противостоять мне не сможет. Поэтому в отчаянии ещё сильнее вгрызалась в душу девушки.
— Только не в мою смену, урод! — воскликнул я, и напитал своё призрачное тело силой.
Ладони у меня запылали и я прикоснулся к девушке, косплея дефибриллятор.
— Разряд! — задорно проговорил я, запуская энергию.
Жуткий ментальный вой оповестил о том, что я достиг своей цели. «Паутина» всколыхнулась, и в ужасе отпрянула, но не тут-то было. То ли у неё помутился рассудок, то ли от отчаяния, но эта тварь бросилась на меня в лобовую атаку. Что ж, не придётся мне долго за ней гоняться. Тварь была сильна, но я был сильнее. Через некоторое время она опала прахом, а я взглянул на израненную душу девушки.
Причину я устранил, но вот как устранить последствия — сходу затруднялся решить. Если сейчас привести её в сознание, она останется инвалидом до конца жизни. А мне этого точно не надо. Поэтому я вынырнул наружу, обнаружив, что меня натурально держит за шкирку её отец. Похоже, я потратил больше сил, чем думал.
— Я что, пытался отрубиться? — улыбнулся я.
— Именно, — подтвердила Лагерта. Она кивнула на свою дочку. — Что с ней? Ты ей поможешь?
И что я должен был ответить королеве? Что мне ей сказать? Сказать, что её дочка превратится в растение, если её разбудить прямо сейчас. А если не поднять в ближайшее время, то она в себя вообще не придёт. Интересно, что выберет мать. Спокойной уход во сне, или «геморрой» с полуживым растением, о котором нужно заботиться и надеяться, что когда-нибудь она самостоятельно сможет сходить в туалет? Так бы и пришлось им поступить, выбирая между двумя крайностями. Но на счастье у них есть я.
— Рано ещё говорить, — я пристально посмотрел в глаза сперва королеве, а потом королю. — Могу сказать точно: принцесса не умрёт, но и в себя прийти она не сможет.
Увидев лёгкий ужас в глаза королевы и начавшуюся распространяться ауру короля, я поспешил их успокоить.
— Пока, — выделил я голосом слово. — Пока не сможет. Лечение только началось.
— Что тебе нужно? — прогудел король. — Я предоставлю тебе всё, что ты попросишь.
— Ну, во-первых… мне нужна энергия.
— Не вопрос! — король залез за пазуху, достал небольшую шкатулку и открыл её, протянув мне на ладони.
Я присвистнул. Так вот какая ты, радужная желейка! На большой ладони короля переливалось всеми цветами радуги маленькое солнышко, откидывая причудливые тени, и устроив в полутёмной комнате натуральную светомузыку. Соблазн был слишком велик. Две-три, а возможно и больше печатей я точно смогу сделать с этим океаном энергии. Вот только… Я задумчиво почесал голову.
— Спасибо, не надо, — покачал я головой.
Где-то внутри меня истошно завопил хомяк.
— Это не поможет, — с честными глазами соврал я. — Мне нужно в Разлом. Дело в том, что вот это, — я кивнул на разноцветное солнышко, — энергия не той системы.