Кодекс Охотника. Книга XXIII
Шрифт:
У Елизаветы натурально волосы встали дыбом при прочтении докладов о том, что было скрыто и о каких оперативных разработках шла речь. Людей похищали… Было понятно, кто это делал, и по какой схеме. А люди, которые там работали, лишь разводили руками, что им нужно больше материала, чтобы накрыть сразу всех. Ведь они хотели еще выйти на каналы, ведущие к Драконам. За такое почти две сотни служащих из разных ведомств отправились за решетку. Из них сорок пять человек сразу в тюрьму к Галактионову пойдут. А сколько было уволенных с позором! Кажется, на весь Хабаровск из служащих осталось меньше десяти процентов.
Это был позор и ужас
Среди всяких мутных личностях по всей Империи сразу началась паника. Это тоже хорошо было видно в отчетах. Впрочем, не только у них, но и у других аристократов, которые прознали про родную кровь Галактионовых. Они теперь массово ищут информацию, как определить, есть ли в человеке кровь Галактионовых. Чтобы, НЕ ДАЙ БОГ, случайно кого-то не задеть!
А один виконт Конгагуев, который часто любил колотить своих слуг, после случившегося всех отпустил, извинился, и выплатил им щедрые бонусы. Второй его характерной чертой была трусость. Имея неплохую армию, он постоянно ее отправлял на все войны, но еще ни разу не сопровождал лично. Его можно назвать параноиком, ведь на него такие новости уж слишком сильно повлияли.
Много было интересной информации, но основное внимание сейчас было приковано именно к Хабаровску. Галактионов был тем маленьким камешком, который прорвал плотину людского терпения. Люди были в таком состоянии, что готовы вот-вот поднять восстание и идти на штыки. И многие их понимали… Ведь годами там творилось беззаконие, на которое власти закрывали глаза. Поэтому прямо сейчас созываются люди с разных ведомств, которые отправятся в Хабаровск и займут места ушедших.
— Ты, вообще, сегодня спала? — подошел к Императрице Болконский.
— Поспишь тут… Я после всех этих ужасов, которые творились у меня под носом, вероятно еще неделю не смогу нормально спать, — покачала головой женщина, и устало откинулась на спинку кресла. — Вот скажи мне… Неужели я такая бесполезная Императрица? Я же, кажется, отдаю нормальные приказы. Почему люди не выполняют их?
Особенно больно было Лизе за одного старого графа, к которому часто поступали жалобы, а тот игнорировал их. Он уже, правда, разжалован и лишен всяких привилегий и льгот. Также у него отобрали все награды, которые он получал ранее. Человеком он был старым и преданным Империи, вот только в его голове она была не такой, как сейчас. «Там война, люди переживают, вот всё сами и выдумывают» — ответил граф лично Лизе, когда она вызвала его на ковер. Он не понимал, почему должен отправлять своих людей проверять заявки простолюдинов. Ведь, по его словам, они всегда чем-то недовольны.
— Это провал… — впервые Лиза видела Болконского в таком состоянии. — Хабаровск — рассадник преступности! Я даже все отчеты не прочитал, и всех ещё не допросил, но то, что узнал, мне хватило. Кажется, после такого, я должен сложить свои полномочия… — вдруг выдал мужчина.
От таких слов Лиза вздрогнула. Болконский был одним из самых верных её людей, и при этом очень талантливый. Потерять его, значит, самой себе отрубить руку.
— Прошу, не нужно усугублять ситуацию еще больше, — нахмурилась Лиза. — Все мы допустили ошибку, но если мы опустим руки, то ситуация не изменится. Мы должны сделать всё, что в наших силах. Чтобы это история осталась только одним пятном на нашей репутации, а не стала закономерностью.
Болконский немного помолчал, а затем согласно кивнул.
Она знала, что он хорошо её понимает. Большинство продажных и глупых людей как раз и устроились в службы, пока в Империи был беспорядок. И сейчас они пытаются каленым железом их выжечь оттуда.
Эх, если бы только сейчас Лизу увидел её отец. Наверное, она не смогла бы взглянуть ему в глаза.
Войны… Они слишком отвлекают, а ведь у неё есть ещё народ. Тот народ, который и есть Империя. Без него она никто… Еще её отец говорил, что нужно относиться с пониманием к простолюдинам. Аристократов горстка, а людей миллионы. Не раз в истории именно простолюдины свергали власть, рушили Империи и Королевства. И если сейчас что-то не предпринять, то Хабаровск ждет новый мятеж.
— Ситуацию с Галактионовым я понемногу решаю, — вдруг сообщил ей Болконский. — Где нужно, уже надавил авторитетом, с другими сработали угрозы. Есть люди, которые требуют его наказать, но когда я говорю, что будет суд, и они там выступят против Галактионова, как все претензии тут же исчезают.
— Пфф… — фыркнула Лиза. — А они что думали себе? Что я его казню?
— Скорее всего, надеялись.
— Наивные… — позволила она себе улыбку.
— Кстати! Я понимаю, что это звучит неправильно, но… — на секунду он взял паузу, словно обдумывая, говорить ли следующие слова. — Благодаря действиям Галактионова, Хабаровск сейчас один из самых чистых городов. У нас нет там даже мелких банд, чтобы устроить показательное правосудие.
Лиза вздрогнула.
— Всех убил?
— Всех! — кивнул он. — Когда дело касается Рода, то он не шутит. Мне до сих пор сложно понять, какими возможностями он обладает, чтобы за один день узнать столько нужной информации.
— Большими… — была солидарна с ним Лиза. — Иногда я думаю… что Империей должен править такой, как он. Это неправильно, но у него не случилось бы такой ситуации.
Болконский засмеялся, громко, и от всей души.
— А так всегда… Идеальные правители не хотят нести такую непосильную ношу.
— Слишком неблагодарная работа? — спросила, хмыкнув она.
Лиза и сама не прочь быть, как Галактионов. Использовать свой Дар в Разломах. Жить на полную катушку, а не так, как сейчас. Даже дворцовые балы для нее не в радость. Одни официальные встречи и разговоры, и все чего-то хотят от неё.
— Нет, — не согласился с ней начальник службы безопасности. — Тут всё проще, и сложнее, одновременно. Таким, как он, неинтересно быть правителем страны. Они выше этого.
Лиза не знала, что ответить. Впрочем, его слова про выбор натолкнули её на одну интересную мысль.
— Я придумала, как мы поступим. Мы дадим людям в Хабаровске выбор!
Болконский, который видел только силовой вариант решения протестов, вдруг удивился, и стал внимательно слушать.
Сейчас для него любой вариант звучит, как спасение. Ведь единственный вариант не означает, что он лучший.
И Елизавета стала диктовать, Много диктовать, а Болконский не поленился и стал записывать.
* * *
Нужно было видеть лица моих новых родственниц, когда мы прилетели в мое имение.