Кодекс Рода. Книга 1
Шрифт:
Но никто из них не обратил на меня никакого внимания. Первый сполз со стены на пол, поднялся и, шатаясь, бросился ко второму. Воронка пролетела мимо, а его кулаки снова засияли синим пламенем и со всего размаху ударил второго под дых. От сильного удара второй отлетел на пол и даже проехался по нему задницей. Еще одна воронка захватила обрадованного первого и откинула в противоположную сторону. Я понимал, что такая жестокая драка может закончиться увечьем или даже смертью, поэтому мне ничего другого не оставалось,
Первый уже снова бежал с зажженными кулаками, но ударить он так и не смог. Вернее, он ударил, но удар получился слабым. Поэтому второй перехватил его руку, перекинул через себя и снова попытался использовать воронку, но она никак не принесла желаемого результата.
— Погоди! — второй поднял руку, когда увидел, что первый снова с кулаками бежит на него. — Со мной что-то происходит. Не могу напитать силой заклинание.
Первый остановился и посмотрел на свои кулаки, которые вместо того, чтобы гореть синим пламенем, имели лишь бледное голубоватое свечение. Я сначала хотел незаметно выскользнуть, но решил, что все-таки надо объясниться:
— Это сделал я.
Они переглянулись, не зная, как реагировать на дерзкого новичка, посмевшего вклиниться в их разборки. Однако времени на обдумывание у них не было. В зал влетел разъяренный ректор в сопровождении Зинаиды и одного из Членов Совета похожего на птицу с хохолком.
— Вы что себе позволяете?! — заорал он. — Дуэли в здании академии запрещены, как и использование магии! — тут он увидел разбитое окно, из которого задувал морозный ветер, и еще сильнее разозлился. — Оба ко мне в кабинет! Бегом!
Студенты многообещающе друг на друга посмотрели, но ослушаться не посмели и побрели в сторону двери. Ректор еще раз внимательно осмотрел зал, остановив на мне удивленный взгляд, но ничего не сказал и зашагал за нерадивыми студентами. Зинаида с магом сняли скатерть с ближайшего стола и постелили на пол. Маг щелкнул пальцами, стекла поднялись с пола и аккуратно опустились на скатерть.
— Как думаешь, сможем восстановить рисунок? — тихо спросила его Зинаида.
— Сомневаюсь, — покачал головой маг. — Некоторые осколки превратились в стеклянную пыль, а, чтобы собрать такие маленькие части нужно слишком много времени.
— У тебя все получится, — она подмигнула, помогла завязать скатерть и только после этого посмотрела на меня.
— Роман, вы что здесь делаете?
— Ничего. Уже ухожу, — я зашагал к двери, возле которой толпились студенты.
— Это всех касается! — громко сказала она. — Бал отменяется, поэтому расходитесь по домам и комнатам.
Студенты недовольно зашумели, а один даже осмелился крикнуть:
— Так не честно! Следующий бал только на Новый год.
— Скажите «спасибо» вашим друзьям, Никодимов! На них лежит ответственность за испорченный
Разочарованные студенты поплелись к Гардеробной, а я пошел к библиотеке, чтобы проверить Егора. Тот сидел, сгорбившись, за столом и аккуратно выводил каждую букву.
— Ты еще не закончил? — спросил я и заглянул ему через плечо.
— Еще три листа и я свободен, — он расплылся в улыбке. — Ты был на балу?
Я кивнул.
— И как там? Весело? Много народу собралось? — спросил он, но продолжал писать.
— Сейчас, наверное, уже никого нет, — я опустился на кресло за соседним столом.
— Как это «никого»? Время только двенадцать. Обычно до трех часов самая жара.
— Жара была, но быстро кончилась, — я рассказал Егору о том, что случилось в актовом зале.
— Да ты что! — опешил он и даже перестал писать. — Окно разбили? Встряли бедолаги. Григорий Георгиевич этого не простит. Я однажды в аудитории на парте признание любовное написал своей бывшей девушке, так он узнал, кто это сделал и заставил меня полгода драить все парты в этой аудитории. И пригрозил, что если такое повторится, то отчислит с «волчьим билетом».
— Суров, — кивнул я.
Я решил больше не отвлекать его и, попрощавшись, пошел к Гардеробной. Но как только надел пальто и натянул шапку, в заднюю дверь влетела разрумяненная Ева. Она увидела меня и улыбнулась.
— Ты здесь! А я заснула, представляешь? Просыпаюсь, смотрю на часы, а там… Ты почему в одежде? Только пришел или уже уходишь?
— Ухожу. Бал закончился. Долго спишь, — усмехнулся я. — Пойдем провожу до общежития. Хотя я бы его так не называл. Скорее гостевой дом или пансион.
— Как закончился? — приуныла она. — А я надела одно из лучших своих платьев.
Она распахнула вязанный плащ, и под ним оказалось покрытое пайетками блестящее черное платье. Глубокий вырез открывал соблазнительный вид на ее красивую грудь.
— Ну, — я сглотнул и с трудом оторвал взгляд от выреза. — Будут еще поводы надеть красивое платье.
— Ты прав, — она снова запахнулась плащом. — Зато высплюсь. Завтра первый учебный день, не хочется ходить, как вареная, и клевать носом.
Мы вышли на улицу. Она сразу же схватила меня за руку, чтобы ненароком не убежать. Тут в нагрудном кармане пальто завибрировал мобилет.
— Мама, — прочитал я надпись на экране и с досадой на себя выругался. Она, наверное, места не находит, а я даже ни разу не вспомнил о доме. — Алло! — как можно бодрее ответил я.
— Рома! Ромочка, как ты там? — послышался встревоженный голос.
— Все хорошо. Мы с Семеном заселились в очень теплый дом. Меня приняли на факультет «Управление стихиями».