Кодекс Рода. Книга 3
Шрифт:
— Добро пожаловать, Ваше Сиятельство! Вы как раз к обеду.
Я кивнул и поднялся наверх, чтобы умыться и переодеться, ведь насквозь пропах запахом гари. Едва вышел из ванной и переоделся, как в дверь постучали.
— Ромочка, можно войти? — спросила матушка.
Я открыл дверь, и она вошла с открытой записной книгой в руках.
— На следующей неделе сразу после новогоднего праздника я устраиваю благотворительный вечер. Хочу собрать денег для женского приюта в Туле. Мне от них прошло письмо, в котором они жалуются
— Посоветоваться? Зачем? — удивился я, ведь раньше ей не нужна была моя помощь в этом деле.
— Ты теперь взрослый, поэтому можешь что-то дельное посоветовать.
Я подумал о том, что и в три года я был достаточно взрослым, и ответил:
— Лучше приглашать тех, кто лично сталкивался с серьезными проблемами и лишениями. Обычно такие люди более щедры с теми, кто попал в схожую ситуацию.
Матушка задумалась, что-то зачеркала в своей записной книжке и внимательно посмотрела на меня:
— Как дела в имении?
— Плохо. Дом прогнил и восстановлению не подлежит.
— И что же нам теперь делать?! — забеспокоилась.
— Просто построим новый. Я уже велел Серафиму собрать вещи, — абсолютно спокойным тоном ответил я.
— Я сейчас же велю собраться работникам и помочь вам вынести все вещи. Там очень дорогой дубовый гарнитур. А ковры моль не поела?
— Не знаю. Не присматривался.
— Если ковры целые, то их тоже скрутите для нового дома. Я почему-то так и думала. Все-таки за домом надо следить, печи топить, проветривать. И посуду из серванта обязательно хорошо упакуйте.
Я еще долго выслушивал, что мы должны убрать и сохранить, но мне это было только в радость. Я думал, что она гораздо болезненнее воспримет новость про дом.
После обеда матушка позвонила знакомому архитектору и попросила подъехать с чертежами.
— Неужели ты вняла моим мольбам и решила построить флигель в своем дворе? А я тебе уже давно об этом твердил. Любой уважающий себя хозяин или хозяйка должны обеспечить комфортное проживание своим гостям, — нравоучительно произнес пожилой архитектор едва зашел в кабинет, где мы его ждали.
— Здравствуйте, Анатолий Клаусович! Вы не угадали. Мы хотим построить не флигель, а загородный дом в нашем имении.
Матушка взяла его под руку и подвела к столу. Пожилой архитектор раскрыл чемодан и принялся выкладывать чертежи, нахваливая каждый из них.
На протяжении двух часов мы с матушкой обсуждали, какой дом нам нужен, но снова выбрали очень похожий на предыдущий. Архитектор сориентировал нас по цене и подсказал строительную компанию, которой он доверяет и с которой готов работать. Я хотел отдать ему предоплату наличкой, но Анатолий Клаусович отказался брать деньги и попросил положить на его счет.
— Роман Степанович, я старый человек, поэтому бываю очень рассеян. Наличные деньги у меня волшебным образом пропадают. Сам не замечаю, куда их деваю.
Я хотел подсказать, что, скорее всего, к этому прикладывают руку его близкие, но промолчал. Неизвестно, как он отреагирует, а нам нужен новый дом. Позже, после окончания строительства, обязательно ему скажу о своих догадках. Пусть приструнит вора.
Мы с архитектором сначала съездили в банк, и я положил обговоренную сумму на счет, затем подбросил его до дома и только после всех дел, решил наведаться к Родиону Голубинскому.
Низенький желтый дом, как его описал Серафим, я нашел быстро. Когда поднимался на крыльцо, то навстречу мне выбежала довольно миловидная девушка в желтом пальто с лисьей шкурой через плечо и удивленно уставилась на меня.
«У них какой-то пунктик насчет желтого цвета?» — подумал я и обратился к ней.
— Доброе утро, милая леди! Родион дома?
— Родик в столовой. Кушает, — улыбнулась она.
— Хорошо. Ну, бегите-бегите. Не смею вас задерживать, — улыбнулся я ей.
— А вас как зовут? Раньше я вас не видела, — заинтересовалась она.
— Я Роман, а вы кто?
— Елизавета. Младшая сестра Родика. А вы к нему по какому вопросу? — не унималась она, натягивая тонкие желтые перчатки.
— По личному делу, — подмигнул я ей и уже взялся за дверную ручку, но она снова остановила меня и шепнула:
— Он в плохом настроении. Постоянно на мобилет смотрит. Наверное, ждет звонка. Вы не знаете, что случилось?
— Знаю, конечно. Любовные дела. Он с девушкой поссорился, — прошептал я ей в ответ.
— Да вы что! У него есть девушка? Надо мамочке рассказать, — всполошилась она.
— Вы же куда-то шли, — напомнил я.
— Ах, да. Точно! Вернусь и обязательно расскажу, — она слетела с крыльца и побежала вдоль дороги.
На входе меня никто не встретил, значит дворецкого нет. Я осмотрелся и прямиком направился в столовую. За столом сидел молодой человек, неспеша ел яичницу и смотрел в окно.
— Родион? — спросил я и подошел к нему сзади.
Он повернулся ко мне, озадачено оглядел с ног до головы и спросил:
— Ты кто?
— Роман Големов.
Он прекратил жевать, побледнел и резко вскочил на ноги.
— Что такое? Приведение увидел? — усмехнулся я.
Вместо ответа он бросил в меня стулом и рванул к другой двери. Я отбил стул и бросился следом, потому что не хотел убивать, пока не выясню, кто заказал поджог. Родион побежал на второй этаж, перепрыгивая через три ступени. Я старался не отставать, но не увидел, за какую из дверей он юркнул.
— Хочешь поиграть? Ну ладно, сам напросился, — тихо проговорил я, вытащил катану и открыл ближайшую дверь.
Это была девичья спальня. Скорее всего, принадлежала Елизавете. Я прошелся по ней, заглянул под кровать, в шкаф и в ванную, но не нашел Родиона.